|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
публикуется впервые - 08.09.2016 г.
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2016)
Владимир Высоцкий и цыганское искусство
То, что Владимир Высоцкий не был равнодушен к цыганским пению и танцу, сомнения не вызывает. Цыганская тема проходит через всё его творчество – начиная от ещё любительских, написанных в Школе-студии МХАТ для студенческого "капустника", куплетов "На степи молдаванские..."; через знаменитую песню "В сон мне жёлтые огни...", часто называемую самим Высоцким "Моя цыганская. Вариации на цыганские темы"; – далее к песне "Камнем грусть висит на мне...", исполняемой в "Опасных гастролях" настоящими цыганскими актёрами; дилогии "Очи чёрные", – и вплоть до самого последнего произведения Высоцкого "Грусть моя, тоска моя. Вариации на цыганские темы". О цыганской теме в творчестве Высоцкого лучше всего написал ныне покойный исследователь Алексей Краснопёров в работе ""Нет, ребята, всё не так..." Цыганская песня и русский романс в творчестве Владимира Высоцкого. (Опыт художественного исследования)", опубликованной в 2007 г. на сайте "Владимир Высоцкий. Каталоги и статьи", к которой я отсылаю заинтересованного читателя.
Гораздо сложнее, чем проследить цыганские мотивы в творчестве Высоцкого, ответить на вопрос о его контактах с актёрами единственного в мире цыганского театра "Ромэн". Готовя эту статью, я обнаружил, что, не считая одной газетной статьи, в которой без конкретных привязок к дате говорится о выступлении Высоцкого в "Ромэн" (Пьянов А. "К нам приехал наш любимый..." в газ. "Вечерняя Москва" от 25.07.1995 г.), во всей литературе по данному вопросу опубликовано только то, что удалось найти мне самому.
Из актёров и музыкантов, служивших в этом театре, больше и дольше других с Высоцким общался Играф Йошка – композитор, гитарист, доктор музыковедения и основатель знаменитого трио "Ромэн". О начале знакомства с Высоцким Играф Игоревич сказал мне так:
"Мы дружили с Севой Абдуловым. Потом мы уже дружили втроём – Сева, Володя и я. А в тот день у него был День рождения, а я только из-за рубежа приехал с гастролей. Я ему сказал: "Сева, я не смогу прийти тебя поздравить, потому что я освобожусь только после спектакля". А он мне говорит: "Так все в то же время соберутся. И Высоцкий будет, и другие..." – и он начал всех перечислять, кто будет...
Вот там мы с Володей и встретились. Высоцкий был усталый, я тоже. Так тихо все сидели... А потом Лора Ерёмина, диктор радио, она наша с Севой подруга была, говорит: "Играф, Володя, – возьмите гитары, поиграйте – что мы так скучно сидим?" И все вокруг: "Да, конечно!"
Высоцкий взял гитару так нехотя... Ему не до этого было, усталый он. Причём он не любил, когда кто-то ему подыгрывал, это ему мешало. Просто страшно ненавидел это. Мне там дали какую-то жуткую полуполоманную гитару, я говорю: "Ну давай, я подыграю тебе". А он: "Да не надо".
Но я всё-таки стал ему подыгрывать – и это ему понравилось, и как будто второе дыхание у него открылось. И я играл, и подпевал ему – и это продолжалось, наверное, часа два или три. Уже светать начало. У Севы День рождения был 29 декабря, так что рассветало поздно. Вот так всё началось".*1
По словам И.Йошки, в театре "Ромэн" Высоцкий бывал нечасто: "У нас были такие посиделки – назывались они "Под цыганским шатром", мы собирались каждое воскресенье, приглашали актёров из других театров... Раза три-четыре Володя там был. Потом этот "шатёр" начал как-то разваливаться, люди начали там напиваться – и Володе не стало там интереса".*2
О неоднократных визитах Высоцкого в театр "Ромэн" рассказывал мне и актёр Владимир Скомаровский, переехавший в 1979 г. в США и немало снимавшийся потом в Голливуде:
"Есть в Москве театр "Ромэн", я для этого театра писал пьесу. Володя приходил туда, он любил цыганское искусство, пляски, песни. Он же поэт, как Пушкин, а ни один крупный поэт не может не любить цыган. Они могут быть некрасивыми, но ведь как они поют – это с ума сойти можно. При этом у цыган никогда не было своего места в жизни, да и у Володи тоже. Он говорил: "Мне везде хорошо, когда я чувствую, что я живу". "Ромэн" тогда базировался в гостинице "Советская". Там был огромный зал. Володя там однажды был с концертом. Приём был блестящий. Потом на сцену вышли два актёра, аккомпанировали ему. Потом Володя бросил петь и начал танцевать на этой сцене. Я к нему потом подошёл и говорю: "Володя, а не правда ли, с цыганами легче жить?" Иногда он в "Ромэн" просто заходил, не для того, чтобы петь. У него там какие-то девчонки знакомые были".*3
Снимавшаяся в "Опасных гастролях" Рада Волшанинова, исполнявшая в фильме песню Высоцкого "Камнем грусть висит на мне...", очень тепло рассказывала о своих встречах с Высоцким:
"...Они (Высоцкий и муж Р.Волшаниновой Николай Волшанинов – М.Ц.) хорошо играли на пару. И дома у нас, и на каких-то встречах, вечерах. Володя очень любил Колину гитару. Когда Володя играл, мы молчали, ведь у него был свой стиль игры. Коля пытался ему как-то подыгрывать... Трудно, конечно, представить, как они могли играть вместе. Но это было с таким азартом, с таким жаром. Наверное, здесь больше имело значение душа, нутро, внутренний голос. Здесь уже было не до аккордов – здесь душа звучала... Володя очень любил и понимал цыганское искусство. Любить – это значит чувствовать музыку нашу. Он её очень хорошо чувствовал. И просил нас петь ещё и ещё..."*4
Однажды совместное выступление Высоцкого и Волшаниновых едва не закончилось трагически, о чём вспоминал режиссёр Г. Юнгвальд-Хилькевич:
"Во время съёмок "Гастролей" актёры жили в гостинице "Аркадия", в ресторане которой периодически отмечали разные праздники. И однажды в разгар застолья на сцену вышли цыгане – актёры Рада и Коля Волошанины, игравшие в "Опасных гастролях" Грановских. Они начали играть на гитаре. И несколько минут спустя Володя к ним присоединился и начал петь. Что тут началось! Весть о том, что в "Аркадии" поёт сам Высоцкий, в считанные секунды облетела всю Одессу, люди подходили к стеклянной витрине ресторана и слушали. Народу собралось несколько тысяч человек. Случилась давка, кто-то разбил витрину и устремился в ресторан, поближе к сцене.
Приехала милиция, людей попросили разойтись. И секретарь обкома Синица после этого случая решил, что Высоцкий очень опасен для общественного спокойствия, и приказал ему в течение нескольких дней покинуть город и больше никогда там не появляться".*5
Недолго общалась с Высоцким уехавшая в 1966 г. в Норвегию знаменитая цыганская певица Рая Удовикова, но об их дружбе вспоминает с удовольствием:
"Высоцкий очень любил цыганскую музыку. Он часто ходил в цыганский театр "Ромэн" в Москве. Мы были знакомы, там такая компашечка была... Ездили в лес, делали шашлыки, ловили рыбу, играли на гитарах. Я пела ему, он пел мне. А иногда играли на двух гитарах – я играла соло, а он аккомпанировал. Так шутили с ним всегда! В общем, была очень-очень красивая дружба".*6
На мой вопрос, кто ещё входил в "компашечку", Р.Удовикова без особой уверенности назвала Михаила Шишкова и Бориса Ташкентского, а Р.Волшанинова упомянула Николая Сличенко. "Наверное, он со Сличенко общался. Коля ведь человек очень общительный".
Прошу народного артиста СССР Н.Сличенко рассказать о встречах с Высоцким. Результат неутешительный:
"Володя очень хорошо к нашему театру относился, бывал у нас на вечерах, хотя не могу сказать, чтоб это было часто. А вот чтобы нам встречаться по-семейному, домами – не было такого. Просто на ходу: "Привет!" – "Привет! Как дела?" Воспоминания о нём самые добрые, самые светлые, но ничего конкретного я Вам сказать не могу. Кто его к нам приглашал, я не помню".*7
Народный артист России Борис Ташкентский:
"Такого кружка, о котором говорит Удовикова, я не знаю и сам в него не входил, но Володя приходил к нам на вечера, которые назывались "Под цыганским шатром", что-то пел и рассказывал под самовар и под бублики. Организовывала эти вечера Галя Боголюбова, завлит театра. Она была знакома с разными актёрами, приглашала их – и Володю, в том числе.
Помню ещё один раз Высоцкого в театре – он смотрел спектакль "Вожак", приходил к нам за кулисы. Это где-то год 1975-й или 1976-й. Мы с ним поболтали немножечко, а потом пошли в ресторан Дома актёра. Больше контактов у меня с ним не было".*8
Заслуженный артист России Георгий Квик, партнёр Играфа Йошки по трио "Ромэн":
"Контакты с Высоцким были, но мимолётные. Играф (Йошка – М.Ц.) с ним общался больше, а я его видел только несколько раз. Я знаю, что у него был роман с актрисой нашего театра, поэтому он приходил к нам. Пару раз я видел его у нас на спектаклях, несколько раз на посиделках "Под шатром". Собственно, это и всё".*9
Три приведённые выше блиц-интервью, несмотря на краткость, дали мне некоторую информацию. Во-первых, слова Г.Квика подтверждают воспоминания В.Скомаровского о том, что у Высоцкого в театре были "знакомые девчонки", так что его интерес к визитам в "Ромэн" состоял не только в том, чтобы спеть свои песни и послушать чужие.
Во-вторых, как выясняется, на вечера "Под шатром" приглашал Высоцкого вовсе не Н.Сличенко, как я думал, а завлит театра Г.Боголюбова. На мои вопросы Галина Борисовна согласилась ответить по электронной почте:
"С Высоцким мы не были друзьями, а были просто хорошими знакомыми. Году в 1970-м нас познакомили наши друзья-артисты в ресторане Дома актёров. Я тогда работала в театре Геннадия Юденича. В "Ромэн" совершенно случайно попала завлитом в 1975 году. Тогда меня выгнали из театра имени Станиславского, а в Москве было всего 24 театра и, соответственно, 24 завлита, и поступило предложение пойти в цыганский театр.
Идея проведения вечеров "Под цыганским шатром" возникла в 1975 году у молодых актёров труппы театра, и они спросили меня, кого я могла бы пригласить на вечер. У меня был широкий круг знакомых в литературных и музыкальных кругах, поэтому я сразу же назвала Бэллу Ахмадулину, Андрея Вознесенского, Володю Высоцкого, Григория Поженяна, Эдика Радзинского. В результате, все они и пришли – и все выступили. Потом мы долго гуляли, несколько дней подряд…И этот эпизод был единственным. Потом мы уже встретились с ним, когда я работала в "Современнике"".*10
Это выступление Высоцкого в театре "Ромэн" (точнее, в зале гостиницы "Советская" на Ленинградском проспекте, в котором в те времена выступал театр) было записано на плёнку. Часть его оказалась записанной на видео и вошла в снятый австрийским телевидением фильм о Высоцком. Среди специалистов принята датировка 5-6 декабря 1975 г., хотя московский высоцковед Сергей Жильцов сказал мне, что на коробке с оригиналом записи для австрийского фильма, на которой и стоит указанная выше дата, были другие кадры из фильма, но именно кадров из "Ромэн" не было, так что принятая датировка может быть и неверной.
Было ли то выступление в "Ромэн" единственным в биографии Высоцкого, как говорит Г.Боголюбова? Оказывается, нет. Московский высоцковед Павел Евдокимов сообщил мне, что он давал прослушать фонограмму ещё одного выступления Высоцкого в "Ромэн" И.Йошке – и тот опознал на записи свою гитару, на которой он аккомпанировал Высоцкому. По информации другого высоцковеда – Льва Черняка, – имеется даже точная датировка того выступления. Оно состоялось 17 февраля 1976 г. Информация эта исходит от знавшего Высоцкого лично С.Богословского, который записал эту дату в своём дневнике. Таким образом, мы имеем информацию о, как минимум, двух выступлениях Высоцкого в "Ромэне", подтверждённых документально.
Информация о контактах Высоцкого во Франции со знаменитыми цыганскими певцами Володей Поляковым и Алёшей Димитриевичем, эмигрировавшими из России после октябрьского переворота 1917 года, исходит из двух источников, а именно – воспоминаний Марины Влади и Михаила Шемякина.
Воспоминания жены Высоцкого, вошедшие в её книгу "Владимир, или Прерванный полёт", весьма красочны:
"Глядя в упор друг на друга, вы (Высоцкий и Алёша Димитриевич – М.Ц.) берётесь за гитары, как ковбои в вестернах вынимают пистолеты, и, не сговариваясь, чудом настроенные на одну ноту, начинаете звуковую дуэль.
…Я наблюдаю за столкновением двух традиций. Голоса накладываются: один начинает куплет, второй подхватывает, меняя ритм. Один поёт старинный романс, с детства знакомые слова, это "Цыганочка". Другой продолжает, выкрикивает слова новые, никем не слышанные:
"…Я – по полю вдоль реки!
Света – тьма, нет Бога!
А в чистом поле – васильки,
И дальняя дорога…"
Вы стоите совсем близко друг к другу, и теперь я вижу в полоске света два упрямых профиля с набухшими на шее венами. Потом вдруг одно движение руки: постой, послушай… И жалуется гитара, и мы тонем в её плаче. Солнце теперь светит с другой стороны, скульптурно вырисовывая ваши лица, потом и они уходят в тень, и видно лишь светлое дерево гитар и ваши такие разные руки, пальцы рвущие струны. Уважение друг к другу, возникшее с первых минут знакомства, останется у вас на всю жизнь".*11
Описание, конечно, красивое, но вряд ли соответствующее действительности. Перекричать – вряд ли лучший способ понять творческую манеру, да и даже просто послушать своего "оппонента".
Другой источник информации – воспоминания художника Михаила Шемякина:
"В Париже я сделал первую и единственную персональную пластинку Алёши Димитриевича... Кстати, я их познакомил с Высоцким, который вначале абсолютно не воспринимал Алёшу. Он звонил мне: "Ну что ты тратишь деньги? Это же безобразно!" А я ему сказал: "Володя, сядь и ещё раз послушай этот диск. Один раз, два раза..." Володя должен был прилететь в Париж буквально через два дня... Звонок в дверь... Он обычно из аэропорта сразу заезжал ко мне – это по пути – чем необычайно злил Марину... Володя обнял меня и сказал: "Мишка, познакомь меня с этим гением! Я понял его!" Я привёз его в ресторан, и они тоже сошлись вот так – сразу!
Володя Поляков. Его Высоцкий обожал, всегда называл его "старик" – наш старик. У нас было два старика, первый – буддист, к которому мы ездили. А второй – это "наш старик", знаменитый цыганский певец, который пел ещё в "Яре", – Владимир Поляков! Володя всегда привозил ему приветы от Раневской, которая ещё студенткой бегала любоваться им, потому что в молодости Поляков был красавцем".*12
С Димитриевичем Высоцкий встречался не только в ресторане "Распутин", где тот выступал, сохранились несколько их совместных фотографий. Надо, однако, понимать, что много общаться они не могли из-за языкового барьера: Высоцкий на тот момент ещё не слишком хорошо знал французский, а знание Димитриевичем русского было и того хуже, поэтому разговоры о том, что ему нравились песни Высоцкого, и что они даже собирались подготовить совместный музыкальный проект, – не более чем досужие вымыслы недобросовестных журналистов, которые встречаются и в печатной, и в электронной прессе и выдаются за чистую монету:
"Высоцкий всей душой проникся искусством русских цыган-эмигрантов, неоднократно пел вместе с Володей Поляковым и Алёшей Дмитриевичем, собирался даже записать совместный альбом с последним из них, но не успел, поскольку умер в начале 1980-х годов".*13
"Как они (песни Высоцкого – М.Ц.) могли ему понравиться? – говорит Константин Казанский, сделавший аранжировки для пластинки А.Димитриевича, о которой рассказывал М.Шемякин. – Он же не понимал, о чём Володя поёт! Все как-то забывают, но Димитриевич плохо говорил по-русски – у него русский был хуже, чем у меня. Очень маленький, очень своеобразный. Ведь он родился в Сербии в 1913 году – его отец был сербским цыганом, который женился на петербуржской цыганке. Димитриевичи жили в России, но совсем недолго – в 1917-м вместе с армией Колчака они уже едут в Сибирь и там – в Китай, Японию... Он был в России четыре года, где он мог выучить язык? И – ну хорошо, я не понимаю слов, но я могу посмотреть в словарь или спросить Володю. Но Алёша не умел ни читать, ни писать. А спросить – ну что вы. Он был для этого слишком гордый. Вообще, чужая музыка его не интересовала. Ни разу не видел, чтобы он включил радио или поставил чью-то пластинку. У него был очень узкий мир".*14
Полякова Высоцкий многократно слушал в парижском ресторане "Царевич", где тот выступал много лет. Об их личных контактах у меня информации нет.
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
