|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
публикуется впервые - 9.04.2014 г.
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2014)
Киевские неудачи
Владимира Высоцкого
"Для них ничего не хочу делать, – зло сказал Володя, – у меня в Киеве ни разу ничего не прошло".
Так, по словам сценариста Игоря Шевцова, Высоцкий отреагировал в 1979 году на его просьбу написать песню для фильма, который планировался к постановке на киностудии имени Довженко. Как мы увидим ниже, резкая оценка Высоцкого вполне оправданна, хотя его контакты с киевской студией начинались совсем неплохо (если, конечно, не считать первой "осечки" – когда молодого актёра не утвердили на роль Лёвы в кинофильме "Месяц май", снятом в 1965 году режиссёром Г.Липшицем по сценарию Ф.Миронера).*1
Воспоминания режиссёра фильма "Карантин" Суламифь Цыбульник, впервые опубликованные в сборнике "Владимир Высоцкий в кино" (Москва, 1989 г.), были перепечатаны многократно, так что любители творчества поэта прекрасно знают, что ранней весной 1968 г. режиссёр отправилась в Москву, чтобы предложить Высоцкому написать песню для фильма "Карантин". Высоцкий вместо одной песни написал две, в мае того же года приехал в Киев. На киностудии песни были записаны на магнитофон, но в фильм вошла только одна – в исполнении Юрия Каморного.
Был известен факт, но не более. Однако для того и существуют высоцковеды, чтобы выяснять детали. Москвич В.Тучин вступил в переписку с С.Цыбульник и выяснил подробности, – возможно, незначительные с точки зрения непрофессионала, но для исследователей и биографов Высоцкого исключительно важные.
"Я установила точно по моему личному архиву, что 3 января 1968 года был утверждён режиссёрский сценарий и начался подготовительный период, – писала С.Цыбульник В.Тучину. – Я, очевидно, была в Москве в связи с подбором актёров, и в это время встречалась с Высоцким. Значит, это конец февраля или, вероятней всего, начало марта 1968 г.
Документально установлено, что он приезжал и записывал песни 16 мая 1968 года. Был он в Киеве один день – от утреннего экспресса из Москвы до вечернего – в Москву... Следует предполагать, что он приехал неожиданно. Если бы я знала хотя бы за два дня раньше, я бы на этот день не заказывала съёмку на натуре. Это, во-первых. Во-вторых, запись в тонателье была организована оперативно, а не запланировано. После отъезда Высоцкого мне кто-то рассказывал, что у него в этот же день были концерты в городе. После записи в тонателье он поехал обедать в ресторан "Лейпциг". Говорят, пел там...
Архивы за давностью лет не сохранились. Думаю, что в день его приезда был заключён договор, записана песня и произведён расчёт. Собственноручный текст, написанный красными чернилами и подписанный, Владимир Высоцкий вручил редактору фильма Владимиру Константиновичу Чернову".*2
С.Цыбульник в переписке с В.Тучиным неоднократно подчёркивает, что многие документы, относящиеся к подготовительному периоду к "Карантину" не сохранились, дата визита Высоцкого в Киев определена ею по личному дневнику.
Обратимся к архиву занятости Высоцкого в Театре на Таганке. Согласно этому документу, 16 мая приезд в Киев абсолютно невозможен: утром в этот день он был занят на репетиции, а вечером участвовал в спектакле. Допустим на минуту, что в копию архива занятости, которой я располагаю, вкралась ошибка, но совершенно невозможно абстрагироваться от рукописи песни "Давно смолкли залпы орудий..."! Эта рукопись датирована автором, что у Высоцкого встречается очень редко. Более того – автор указал не только дату, но и место написания песни: "Поезд 21 мая 1968 года".
Таким образом, датировка С.Цыбульник неверна, но остаётся вопрос: а что же, собственно, вёз Высоцкий в Киев для показа на студии?
Естественно, в фильм предлагалась песня "Вот и разошлись пути-дороги вдруг...", записанная в тонателье студии, но ей места в фильме не нашлось. И это не случайно: она только приблизительно ложится на канву фильма, поставленного по сценарию Ю.Щербака, и рассказывающего о том, как группа врачей-эпидемиологов, занятых разработкой вакцины против опасной болезни, сами этой болезнью и заражаются.
Безусловно, для "Карантина" написана песня "Не кричи нежных слов, не кричи..." Об этом свидетельствует список произведений, переданный в конце 1980-х гг. в Комиссию по творческому наследию Высоцкого Валерием Абрамовым, братом Людмилы Абрамовой. Как отмечает А.Крылов, в то время председатель Комиссии, список этот, "хоть и не имеющий авторских пометок, но составленный явно с участием самого автора".*3 В этом списке среди прочих записей указано: "К/ф "Карантин" 1. Не кричи нежных слов, не кричи..."
"Я догадываюсь, чем руководствовался Высоцкий, адресуя стихи "Не кричи нежных слов…" для "Карантина", – пишет В.Тучину С.Цыбульник. – У нас в сценарии была линия, которая могла восприниматься, как тема неразделённой любви, но она не была главной для фильма. Если память мне не изменяет, Высоцкий не предлагал нам этих стихов, вероятно, решив самостоятельно, что они не подходят для фильма".*4
Главная линия фильма – сравнение мирного времени с военным. Напоминание о том, что с окончанием войны рай на Земле не наступил. Если точнее, то, говоря словами Высоцкого из вошедшей в картину песни, "есть мирная передовая – // беда, и опасность, и риск". Без песни, где содержалась бы эта тема, в Киев Высоцкому ехать было бы попросту незачем.
"Рискну предположить, – заметил в цитированной выше статье в "Ваганте" А.Крылов, – что песня "Отгремели раскаты боёв..." принадлежит именно Высоцкому и является если не первоначальной редакцией песни из "Карантина", то, во всяком случае, предназначалась для него же".*5
А.Крылов, на мой взгляд, совершенно прав: в пользу этой версии говорит как сам факт совпадения темы песен, так и то, что эта песня соседствует с песней "Красивых любят чаще и прилежней...", про которую, как мы видели, документально известно, что она в "Карантин" предлагалась. Более того – обе песни сохранились в единственном исполнении (фонограмма записи у П.Леонидова 1968 г.)
Отгремели раскаты боёв,
Зацветают ромашки во рвах.
Рано слушать ещё соловьёв.
Может, рано ещё забывать?
На сегодняшний день полный текст этой песни был включён только в одно собрание сочинений Высоцкого (во 2-м томе собрания сочинений, выпущенного в Туле в 1990-е гг. под редакцией С.Жильцова стихотворение находится в разделе "Песни, авторство которых сомнительно"). После первой публикации в журнале "Вагант" (Москва, № 1. январь 1990 г. стр. 9) эта – в томе, выпущенном в 1998 году, – была второй и пока остаётся последней. Причин тому несколько. Во-первых, существуют разногласия текстологов по поводу авторства песни. О.Терентьев, Б.Акимов и А.Крылов вполне допускали, что песня принадлежит именно Высоцкому, и А.Крылов, как мы видели, свою точку зрения аргументировал, а С.Жильцов считал, что для автора написанных к тому времени "военных" песен "Я "Як"-истребитель", "Их восемь, нас – двое...", "Спасите наши души" и других "Отгремели раскаты боёв" – вещь крайне слабая.
Спорить с этим, разумеется, не приходится, но не забудем: нам известно единственное, возможно, самое первое исполнение этой песни. Не исключено, что автор просто наметил себе здесь тему и размер, а в дальнейшем кардинально переработал первоначальный текст, но, как мне кажется, в любом случае это была именно та песня, которую Высоцкий вёз на студию имени Довженко. (Хотя, повторяю, нельзя исключить, что текст был полностью переработан.) Однако по дороге в Киев к Высоцкому явилась Муза – и "раскаты боёв" оказались уже не нужны.
В целом, сотрудничество Высоцкого со студией имени Довженко в этот раз оказалось достаточно удачным. Песня "Давно смолкли залпы орудий..." вошла в картину (правда, в титрах фильма имени Высоцкого нет), где её весьма достойно исполнил Ю.Каморный, а участие в картине самого Высоцкого и не планировалось. Хоть и сообщала "Винницкая правда", что "киностудия имени Довженко, которая поставила эту широкоэкранную картину, пригласила для участия в ней артистов Владимира Заманского, Людмилу Хитяеву, Владимира Высоцкого и других",*6 но это, безусловно, не так.
А вот следующий контакт Высоцкого с украинским кинематографом и впрямь оказался неудачным. Об этом эпизоде долгие годы не знал никто, и только в 2000 году Владимир Луговский, постановщик четырёхсерийного телевизионного фильма "Неизвестный, которого знали все", рассказал о своей неудачной попытке включить в телефильм три песни Высоцкого.
Сначала режиссёр приглашал написать титровую песню киевских поэтов и композиторов, однако получалось не так, как он хотел: по выражению самого В.Луговского, "то текст слишком примитивный и очень заполитизированный, то плохо прикрытый плагиат мелодии".*7 Режиссёр решил обратиться к Высоцкому, а тот так увлёкся сценарием, что согласился написать не одну, а целых три песни – титровую, которую просил В.Луговский, и ещё две к различным сценам фильма.
Осенью 1971 года режиссёр получил по почте маленькую бобину с тремя песнями Высоцкого – и тут началось хождение по мукам... Сначала в ужас пришла главный редактор студии Н.Лучина, затем – директор студии "Укртелефильм" Р.Фуртак. Как вспоминал В.Луговский, директор "посмотрел на меня с таким укором, как будто поймал на подлости. "О Высоцком и разговора нет! – отрезал жёстко и категорически. – Ну что Вы, в самом деле?! У нас на Украине такой певучий и талантливый народ! Ищите дома..."*8
У В.Луговского оставалась надежда на А.Путинцева, в то время – главного редактора Главной редакции по производству телефильмов Госкомитета по телевидению и радиовещанию УССР. "У нас сложились дружеские отношения, мы часто бывали друг у друга дома, случалось и по чарке выпивать. Поехал к нему. Честно всё рассказал, показал тексты Высоцкого и для сравнения – киевских авторов.
Альберт Григорьевич морщил высокое чело, читал, слушал и, наконец, печально сказал: "Неужели ты не понимаешь, что этот бард – фигура одиозная? В Москве легче утрясти вопрос о его участии. Там он имеет влиятельных поклонников, они его защищают. А кто у нас захочет подставить свою голову?"
На этом моя борьба и закончилась. Но самые позорные минуты я пережил, когда сообщил Володе о моём фиаско. Всё смешалось – и собственное бессилие, и обида, и злость на функционеров, перепуганных системой.
Однако Высоцкий спросил весело: "А что, разве Вам это впервые? Я, например, уже привык. Мы делаем свою работу, они – свою". – "Бобину передать поездом или переслать почтой?" Володя минуту подумал, потом сказал: "Оставьте у себя. Я Вам её дарю. Возможно, какую-нибудь из песен используете в следующем своём фильме".*9
"Оригинал фонограммы (на ней три песни – "Зарыты в нашу память на века…", "Запомню, оставлю в душе этот вечер..." и "Подумаешь, в семье не очень складно..." – М.Ц.) я недавно передал в музей Высоцкого, которым заведует его сын", – так заканчивает свои воспоминания В.Луговский. В 2000 г. эта фонограмма была издана на компакт-диске студией "Solyd records".
С киевскими чиновниками Высоцкому и впрямь не везло, чему свидетельством ещё один случай. В 1970 г. директор Одесской киностудии Г.Збандут получил телеграмму из Киева: "Просим принять участие украинской Кинопанораме. Ваш приезд, режиссёра Юнгвальда (Г.Юнгвальд-Хилькевича – М.Ц.) и исполнителя главной роли фильма "Опасные гастроли" желателен 12 июня. Стоимость проезда оба конца и гостиница каждого – наш счёт. Директор Власов, главбух Буряченко. Киев".*10
О судьбе картины "Опасные гастроли" мне рассказал её постановщик Г.Юнгвальд-Хилькевич:
"Полгода картину нашу не выпускали на экраны. Мы жестоко пили. Тогдашний министр кинематографии господин или, точнее, товарищ Романов орал на Збандута: "Вы положите партбилет! Это профанация революции!"
Потом классику советского кино Дзигану была заказана жуткая статья в журнале "Искусство кино", после которой только в тюрьму сажают. Этот журнал расхватали! Там было довольно много фотографий из фильма. Например, такой кадр, где Высоцкий играет на гитаре, а сзади девушки танцуют, задрав ноги так, что видно исподнее. Под кадром было написано: "Вот так актёр Бенгальский представляет себе Октябрьскую революцию". Так много было подобной подлости.
И потом вдруг что-то изменилось. Нас со Збандутом вызывают в Москву, и мы понимаем, что его сейчас выгонят из партии, а меня вообще посадят.
Прилетаем мы, вызывают нас к Романову, и вдруг мы слышим: "Кто сказал, что это плохая картина?! Наконец, мы начинаем рекламировать нашу революцию!" Мы ушам своим не верим, ничего не понимаем. Мы решили, что что-то изменилось в политике государства, а оказалась совсем другая история, которую я узнал в доме Сергея Александровича Абрамова. Это очень известный писатель, по произведениям которого я снял три фильма – "Выше радуги", "Двое под одним зонтом" и "Сезон чудес". Известен он ещё и тем, что редактировал брежневскую конституцию, чтоб она была красиво написанной.
Я был у него в гостях и встретился с внучкой Микояна, которая дружила с женой Абрамова. И вот она рассказывает: "Ой, Вы знаете, какая была смешная история с Вашим фильмом "Опасные гастроли"!"
Так как там было много замечательных кадров и много Володиных песен, и так как любителей Высоцкого в ЦК КПСС было не меньше, чем в любой подворотне среди простого люда, то картину, когда она практически уже была закрыта, привезли на показ в ЦК. Анастас Иванович Микоян зашёл на просмотр фильма, разрыдался и сказал, что он с Литвиновым вот точно так возил оружие. (У нас в сценарии тоже было сначала оружие, но нам запретили упоминать винтовки, поэтому мы стали возить листовки.) Микоян сказал, что лучше фильма он не видел, и благодаря тому, что ему понравился фильм, картину открыли и сразу пустили в Москве в семидесяти двух кинотеатрах! Успех картины был фантастический. За год фильм посмотрели 87 миллионов зрителей, многие смотрели его по два-три раза".*11
Таким образом, картина даже в глазах партийных чиновников была реабилитирована, фильм получил первую категорию, прошёл по всей стране. Как видим, в Киеве даже хотели включить рассказ о картине в "Кинопанораму". И чем же кончилось?
"А ничем, – ответил мне режиссёр. – Запись состоялась, но в эфир она не пошла, её не показали".*12 Кое-кто в Киеве и впрямь не любил Высоцкого...
Фильм "Гонки по вертикали" – ещё одна несостоявшаяся работа Высоцкого на киностудии имени Довженко. Об этом мне рассказал постановщик картины А.Муратов:
"У меня была картина "Гонки по вертикали", получившая потом немалую известность. Эта картина по роману Вайнеров. По сути дела, инициатором постановки был Володя (Высоцкий – М.Ц.). Я не читал этого романа; честно говоря, я детективную литературу вообще не читал. Вдруг он мне говорит: "Слушай, я хочу сыграть Батона".
Я дал заявку, написал сценарий. Вайнеры подписали сценарий и забрали деньги, но написать сценарий по своему роману они не могли. Им дали указание выкинуть из сценария прошлое Батона, которое в романе было, они не знали, как тут быть. Я говорю: "Батона будет играть Высоцкий". А Вайнеры почему-то хотели, чтобы играл Миша Козаков. Я говорю: "Ну кто поверит, что Миша Козаков – вор? Тогда надо какой-то совсем другой текст писать". Мне говорят: "Но Высоцкий сыграл положительную роль Глеба Жеглова". Я отвечаю: "Ну, так что же, вы хотите его, как Бабочкина обречь всю жизнь быть Чапаевым?"
Одна из причин, почему этот фильм не запускали три года, это то, что я настаивал на Высоцком. Во-первых, он был инициатором всей работы, и мне было неловко. Во-вторых, я просто хотел его снимать. А потом он умер, и эту роль сыграл Валя Гафт".*13
Теперь, думается, читатели понимают, почему Высоцкий на просьбу написать песню в фильм киевской студии ""Мерседес" уходит от погони" сказал сценаристу Игорю Шевцову: "Для них ничего не хочу делать, у меня в Киеве ни разу ничего не прошло".
"Я уговаривал, обещал и клялся, что на этот раз ему дадут карт-бланш, – продолжает И.Шевцов. – "Ладно, для тебя сделаю", – сдался он, наконец.
Это была удача. Я постарался сделать всё, что было в моих силах, и студия действительно прислала ему телеграмму, что берёт его песню, так сказать, не глядя".*14
Высоцкий написал к этому фильму "Песню о конце войны", записал её с ансамблем – причём в двух разных ритмах. И всё равно – в фильм, вышедший на экраны уже после смерти поэта, песня не вошла, несмотря на предварительное согласие руководства!
Таким образом, киностудия имени Довженко оказалась единственной из крупнейших студий Советского Союза, в картинах которой Высоцкий не сыграл ни одной роли, и лишь одна песня при его жизни попала в картину, снятую в украинской столице.
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
