|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
Дата публикации – 18.11.2009 г.
О Владимире Высоцком вспоминает
Валентин Юрьевич НИКУЛИН
В.Н. – Я был старше всех на курсе, окончил уже юрфак МГУ. Я ходил с томиком Хемингуэя – синенький томик такой, перевод Кашкина. Тридцать восемь рассказов и "Пятая колонна". Я упивался этим. А потом Володька говорил, что надо знать Валю. Ведь он музыкант и сын музыканта и литератора! Посмотрите, – он не выпускает из рук Хемингуэя! Он читал всё – от Хемингуэя до Гомера!
Да ну, ладно... Понимаете, для меня Володя – это то, откуда он корнями. Ну как об этом можно рассказать...
М.Ц. – Каким запомнился Высоцкий в студии?
В.Н. – Он был фонтаном. У него не всё ладилось, например, с движением, но когда надо было нафантазировать, придумать, дать идею для капустника – Володе не было равных.
Выпускной спектакль был "На дне". Володя хорошо, сочно сыграл Бубнова. После студии мы виделись нечасто.
М.Ц. – Если позволите, такой вопрос. Однажды Вы сказали о взаимоотношениях Высоцкого и Даля, что это было не так, как людям кажется, а совсем по-другому...
В.Н. – Ну правильно, по-другому! Это было подспудно, внешне это никак не выражалось. Некая последовательность, закономерность этих мрачных, маргинальных фактов...
Сначала ушёл из жизни Володя. Есть уникальная фотография, где мы с Далем кинули по горсточке земли в могилу. Там ломали асфальт на Ваганьково, и кто-то закричал: "Пропустите Даля и Никулина!", а потом защёлкали камеры.
А потом я хоронил Даля – и, помню, женщина какая-то потянула меня за рукав и сказала: "Вот тут у меня..." – что-то такое вытащила из-за пазухи. И что-то, наверное, промелькнуло на моём лице такое страшное, – и она залепетала: "Ну что вы! Что вы! Я ничего не имела в виду!"
Вот этот момент я вспомнил на похоронах Даля, – как защёлкали камеры. У меня – выражение лица и волосы, как у короля Лира, у Даля – стиснутые желваки, что было ему присуще. И я даже помню этот момент, я помню этот кусок диалога с Далем, место диалога нашего с Далем о Володе. И это фиксировалось на плёнку, я не знал этого.
И вот она мне подаёт эту фотографию – за две секунды до того, как я опускаю Даля в могилу. И она мне показывает: "Вот, на фотографии – это вы двое хороните того, третьего. Только что похоронили".
Да, действительно очень много предположений строили о взаимоотношениях Альки и Володи. Я в этом треугольнике как бы... Я старше Даля на десять лет, это никогда не мешало ни ему, ни мне абсолютно. Даль был в не меньшей мере спонтанен, чем Высоцкий, но это – другая косточка. Володя в проявлениях был более открыт, с постоянно готовым напором, доходящем до страшного ощущения. Даль – нежный, хрупкий, но не дай Бог увидеть его в ярости. То, что было в "Утиной охоте", например.
Я десяток страниц о Дале и Володе написал, перед тем как мне уезжать было. Да, я говорю о том, что очень много строят... Говорят о некоей похожести темпераментов. Хотя темпераменты у них разные, есть понятия открытого темперамента и скрытого. Темперамент был и в том, и в другом случае, – только по форме, по сути это было иначе. Разным был выход на эту реальность, которую нельзя было переносить.
Даль – особенно в последние два годы жизни – не терпел ни секунды фальши ни в чём. Не только на сцене, не только в кино, не только в сценариях – во всём! Он был, как лакмус. И Вовка, Владимир Семёнович, – тоже. Просто это разные психофизические генотипы. А мне говорят: "Валя, Валентин Юрьевич, ну почему так? Ведь и года не прошло, как Володя умер..." Ну почему, почему в этом надо что-то усматривать? Какой-то подспудный сговор, что ли... Да ерунда всё! И не так много они, кстати, пересекались и общались. Дело не в количестве встреч, а в том, что происходило во время этих встреч.
Ведь и мы с Володькой потом, после студии, встречались нечасто. На курсе – да. Там был такой треугольник, который Массальский называл "святой триумвират", – Володя, Рома Вильдан и я.
Конечно, между Далем и Высоцким искрило. Как и между мной и Володей искрило. А как иначе? Я тоже достаточный психопат. Видите, как я завёлся сейчас? Я начал, как в музыке andante, потом перешёл на poca-poca и через пятнадцать секунд моментально завёлся.
М.Ц. – В концертах Вам не доводилось работать вместе с Высоцким?
В.Н. – Может быть, один-два раза, не больше. Мы и не должны были много пересекаться. Я всё-таки человек немножко другого поколения. Эта разница в шесть лет, она определяет, она решает многое. Она решает не дифференцированность в смысле качества правды, в этом смысле мы с Володей одинаковы. Но эта разница в шесть лет – Володя родился в 1938-м, а я в 1932-м голодном году. Вроде, те же самые вещи, но я был раньше немножко.
Эти шесть лет решили мой выбор в сторону Булата, в сторону Самойлова, в сторону Володи Соколова, Юрочки Левитанского. Я иначе не могу это объяснить. Это не значит, что Володя хуже. Сколько раз мне из зала кричали: "А Вашего сокурсника Вы почему никогда не исполняете?!" Это вообще отдельная тема.
Булат по категориям, которые он затрагивает, более общечеловечен, а Володя немыслим без России. Поэтому когда меня хватали и кричали: "Ну что? Он уже получил абсолютно свободный паспорт, в любую секунду может уехать к Марине. Он останется?" Нет, не останется! Я слишком хорошо знал Володю. Это слишком корнево привязано к известной Вам почве.
16.05.1995 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2009)
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
