|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
Дата публикации – 13.03.2017 г.
О Владимире Высоцком вспоминает
Александр Владимирович ЧАЙКОВСКИЙ
В картину "Иван да Марья" меня пригласил режиссёр-постановщик Борис Рыцарев. Я до этого сделал картину одну, – видимо, моя работа ему приглянулась.*1 Сценарий мне понравился – весёлый, интересный. Высоцкий должен был там играть Соловья-разбойника, но потом ему играть не разрешили.*2
Я тогда Рыцарева не понимал, потому что он увлёкся русским фольклором, а Высоцкий, конечно, к русскому фольклору никакого отношения не имел.
Однажды мне позвонил Высоцкий и говорит: "Наверное, нам надо как-то между собой решить, как мы поступим. Нас впутали в эту историю, никто из нас в этом не виноват. Получается, что мы вроде как конкуренты. Давайте я к Вам приеду". Я тогда жил на Котельнической набережной, а это рядом с Таганкой. Я говорю: "Ну конечно, приезжайте". Не помню, приехал ли он в этот же день, но довольно скоро после нашего разговора.
Он приехал один, с гитарой. Мне запомнилось, что он был с шахтёрской лампой. Я говорю: "Какой фонарик интересный". Он мне сказал: "Я недавно из Донецка приехал, был на шахтах, вот там мне подарили".
Высоцкий предложил так: "Давайте я Вам спою, как я это написал, а Вы мне споёте, как Вы себе это представляете". И он мне спел несколько песен – "Серенаду Соловья-разбойника", что-то ещё, я уже сейчас не помню. Потом я ему сыграл то, что я написал на его тексты. Он говорит: "Ну это, конечно, всё совершенно другое, но вообще и так тоже может быть".
Затем он мне сказал так: "Вы понимаете, я грамоту музыкальную не знаю, поэтому петь Вашу музыку мне трудно. Вы даже не представляете, сколько мне надо будет, чтобы это озвучить". (То есть, уже было известно, что играть он не будет, речь шла только о том, чтобы он там пел.) "У меня был такой опыт в "Интервенции", Слонимский написал музыку на мои стихи. Вы даже не представляете себе, сколько мне потребовалось времени, чтобы попасть в его музыку.*3 Я нот практически не знаю, мне надо было всё это запоминать. А с другой стороны, я понимаю, что Вам не понравится, если Ваша работа сведётся только к тому, чтобы оркестровать то, что я бренчу на гитаре. Вас же не для этого приглашали".
Он очень тактично со мной разговаривал, хотя он тогда был уже очень известен, а я только начинал. В итоге он сказал так: "Давайте, так договоримся. Мы им покажем каждый своё, а они пусть уже сами решают". При этом он сказал, что он понимает, что, скорее всего, будет принята моя музыка, а не его.
Мы посидели, наверное, часа полтора, а потом мы уже встретились только на студии. Я сейчас совершенно не помню, кто там был, да я никого и не знал, кроме музыкального редактора. Высоцкий спел всё то, что он пел мне, я сыграл свои номера. Потом Высоцкий уехал, он не ждал результатов обсуждения. В итоге сказали, что я буду композитором фильма. Высоцкого я после этого никогда не видел.
Этот фильм дался мне большой кровью. Сначала Рыцарев говорил, что ему надо что-то вроде Стравинского, потом надо что-то типа фольклора, потом – вроде, ему нужно что-то эстрадное. Он меня просто запутал. И когда я увидел фильм, я был очень расстроен и я страшно разозлился на Рыцарева. Он тексты Высоцкого порезал и мою музыку порезал по живому. Я написал туда очень много музыки, целый час чистой музыки – и кроме двух небольших номерков, там всё порезано. Там остался целиком "Танец граммофона", который танцует Бурляев, и песня, которую поют Гафт с Казаковым. Всё остальное порезано.
Вдобавок Рыцарев влепил туда кучу фольклорной музыки в исполнении какого-то калужского ансамбля. В итоге, как я считаю, получилась стилевая чересполосица. По задумке это был блестящий очень смешной и острый фильм, а получилось непонятно что. А размах-то был большой...
04.03.2017 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2017)
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
