|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
Дата публикации – 20.09.2011 г.
О Владимире Высоцком вспоминает
Аркадий Михайлович АРКАНОВ
А.А. – Ну что ж, задавайте вопросы. Чем смогу – помогу, но банальности говорить не буду.
М.Ц. – Разумеется. Давайте начнём с вопроса о Вашем знакомстве с Владимиром Высоцким?
А.А. Это было очень давно. Володя тогда только поступил в Школу-студию МХАТа, а я тоже был студентом, но я был немного старше. Я был участником театрального коллектива Первого медицинского института. Это было ещё до КВН. Мы ставили вещи не только такого "капустнического" плана, но и серьёзные пьесы, типа "Ревизора". Нас даже на гастроли приглашали. И вот Володя пришёл на одно из этих представлений, и ему это очень понравилось. Это была наша с ним первая встреча.
М.Ц. – А в дальнейшем Высоцкий ходил смотреть эти работы?
А.А. – Дело в том, что я окончил институт в 1957 году, я не знаю, ходил ли он туда потом. Мы с ним продолжали встречаться. У нас были очень близкие отношения. Я боюсь называть их дружескими, потому что у него были более близкие друзья, но то, что это были хорошие товарищеские отношения – это точно. Я был одним из его очень хороших приятелей.
Нас сблизило увлечение музыкой. Я любил джаз, Володя тоже. Он часто бывал у меня, и мы обменивались виниловыми дисками. Я их привозил из всех поездок. Мы встречались не просто затем, чтобы просто прослушать пластинки, а ещё и для обмена. Он мне что-то дарил, а я – ему. Прекрасно помню, что он очень любил Фрэнка Синатру.
Когда мы с Володей встречались, то он – я уж не знаю, почему – обнимал меня, клал мне голову на плечо и говорил: "Моя птичка".
Однажды был такой случай. Мы с ним оказались на одном круизном пароходе, "Шота Руставели". Я был с сыном Васей, а он – с Мариной Влади. И вот, я помню, мы плывём в сторону Одессы и курим у борта. И у кого-то из нас на палубу упала сигарета. Вася подскакивает и выбрасывает сигарету за борт. И тут Володя ему говорит: "Вася, ты спас всех нас от катастрофы. Об этом надо сообщить капитану".
А вечером у Володи был концерт в кают-компании. Туда пришёл капитан и вручил Васе грамоту. Что-то такое: "Василию Арканову за спасение парохода от пожара".
М.Ц. – Какой интересный случай! Остроумно среагировал Владимир Семёнович. А вообще был ли он весельчаком и душой компании?
А.А. – Это, в общем, два вопроса. Володя не рвался быть непременно душой компании, в этом отношении он был достаточно скромен и не выпячивал себя. Но что касается восприятия смешного и по-настоящему иронического, то он не скрывал своего восторга. Если ему что-то нравилось, он хохотал, как ребёнок.
М.Ц. – Вы с Высоцким были приятелями долгие годы. О чём вы обычно говорили, кроме музыки?
А.А. – Вы знаете, не помню я таких разговоров. Наши отношения были своеобразными. Мы могли подолгу не пересекаться. Я никогда не приглашал его на какие-то свои праздники – так же, как и он меня. Но когда мы встречались, то ощущение было такое, будто мы расстались только вчера. Поэтому каких-то особых разговоров я припомнить не могу, были беседы на общие темы. А, кроме того, надо сказать, что, во-первых, Володя никогда не делился сокровенным, а во-вторых, мы по очень многим вопросам имели настолько схожие мнения, что и говорить об этом было бы излишним.
М.Ц. – Во время работы над "Метрополем" Вы с Высоцким пересекались?
А.А. – Ну конечно. Высоцкий часто приходил к Васе (Аксёнову, – М.Ц.), есть фотографии, где он снят со всеми нами.
Когда Вася предложил мне участвовать в "Метрополе" – тогда ещё просто в альманахе, название пришло потом – я спросил его, кто ещё будет участвовать. Он назвал мне несколько человек – в том числе, Володю, – и у меня уже не было сомнений, давать ли согласие. Я посчитал это большой честью для себя. Хотя потом у многих, как Вы знаете, были неприятности, но я не жалею.
Через полтора года у меня во Франции тиражом 5 тысяч экземпляров вышла моя первая переводная книга, в которую вошли две новеллы из "Метрополя". Я сомневался, как будет продаваться, а книга продалась прекрасно – и в предисловии было указано, что я участвовал в "Метрополе".
М.Ц. – Последнюю встречу с Высоцким Вы помните?
А.А. – В самом начале 1980 года (20 января, – М.Ц.) в Центральном доме литератора был вечер братьев Вайнеров. Я с ними дружил, Володя – тоже, нас обоих пригласили.
Володя пришёл и говорит мне: "Я песню написал, но не успел выучить. Ты мне листки подержишь?" Я говорю: "Ну конечно". Есть эта фотография, где я держу листки, а Володя поёт, я этот снимок в несколько своих книг поместил.
А потом была моя очередь выступать, и уже я ему шутки ради говорю: "А ты мне подержишь листки?" И он держал, хотя в этом необходимости не было, я же просто читал текст, а не пел под гитару. И вот это была наша, наверное, последняя встреча.
М.Ц. – Какое Ваше мнение как литератора о месте Высоцкого в русской поэзии?
А.А. – Я всегда считал и продолжаю считать Володю человеком необычайного дарования – и актёрского, и поэтического. По мере того, как он всё дальше от нас уходит, он вырастает для меня в совершенно гигантскую величину. Когда в каких-то передачах на радио меня спрашивают: "Что бы Вы хотели сейчас послушать?", я всегда прошу, чтобы мне поставили какую-нибудь песню Володи. Хотя литературные снобы мне говорят, что как, дескать, это может нравиться, я всегда утверждаю, что по своей значимости Володя Высоцкий не уступает никому, – даже Лермонтову, даже Пушкину. И я думаю, что с годами, если только мы в культурном отношении совсем не скатимся вниз по наклонной плоскости, это будет всё более и более очевидно.
17.09.2011 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2011)
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
