|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
на этом сайте публикуется впервые - 22.06.2021 г.
ранее статья опубликована в альманахе "В поисках Высоцкого",
Пятигорск, № 42, февраль 2020 г.
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2021)
Владимир Высоцкий в спектакле "Антимиры"
В репертуаре Театра на Таганке этот спектакль (премьера 2 января 1965 г.) появился во многом случайно. Много лет назад об истории постановки "Антимиров" рассказала тогдашний завлит "Таганки" Э. Левина:
"Спектакль "Антимиры" появился так: мы готовились к работе над "10 днями...", но существовавший сценарий был очень дробный по всем сценам, и требовались какие-то связующие средства. А как раз в то время А. Вознесенский выступил в "Правде" с поэмой "Лонжюмо". И мы полагали, что он сумеет сделать нам необходимые стихотворные связки между сценами. Я пошла к нему с этим предложением, но Андрей сказал: а зачем, мол, я буду делать такую мелочь, – давайте лучше поставим целый спектакль по стихам. И в результате мы раньше "10 дней..." сделали спектакль "Антимиры", который поначалу назывался "Поэт и театр", где в первом действии (на самом деле – во втором – М.Ц.) Вознесенский читал свои стихи, а во втором актёры их разыгрывали на сцене".*1
Подобным же образом вспоминал о начале работы над "Антимирами" и Владимир Высоцкий.
"Хотели мы его сыграть всего один раз в Фонд Мира. Это было так: значит, мы играли минут сорок тексты Вознесенского, играли их, именно играли, они были поставлены Любимовым. А потом в конце выходил Вознесенский и читал свои стихи, и это было, уж конечно, тут просто ажиотаж невероятный, и так далее. Ну вот. Ну, Вознесенский не может работать у нас в театре постоянно, он всё время ездит: то на периферию, то за границу, и поэтому с ним сложно. А желающих было очень много, успех был у этого спектакля, и мы решили играть его сами, и играем его до сих пор".*2
Постановщик спектакля Ю. Любимов в своей 572-страничной книге уделил "Антимирам" чуть больше одной странички.
"Я предложил Андрею (Вознесенскому – М.Ц.): давай сделаем вечер стихов. Начиналось: "Театр и поэт" – сперва он читал, а потом театр играл. А потом, конечно, он ушёл. И мы сделали "Антимиры", которые очень нас выручили. Мы же в это время должны были государству по тем временам огромную сумму – долги старого театра, – мы играли по пятьсот спектаклей в год. А этот спектакль короткий, и мы играли его после вечернего спектакля. А по воскресеньям, иногда по субботам, мы играли четыре спектакля в день. Это ужас. Но все молодые, жить-то надо было".*3
Впрочем, если верить известному булгаковскому персонажу, то случайностей в жизни не бывает. Просто очень удачно совпали современные на тот момент профессиональные искания Юрия Любимова и современная же тематика поэзии Андрея Вознесенского, про которого В. Станцо писал: "Поэт Божьей милостью? Возможно. Но и милостью её величества НТР".*4
Что имел в виду автор этой цитаты? Очевидно, занимавшую А. Вознесенского проблему конфликта гуманистических традиций прошлых веков с научно-техническим прогрессом. На сцене конфликт обозначался весьма остроумным способом в самом начале спектакля: справа на разъёмных щитах появлялось лицо ангела, слева – космонавта в скафандре. Потом эти щиты разделялись посредине и из них составлялись новые изображения – полуангела и полукосмонавта. Эта преамбула задавала тон спектаклю.
В заявке на пьесу, адресованной на имя Ю. Любимова А. Вознесенский писал: "Действие происходит в разных концах нашей планеты, в "антимирах" имеются в виду антимиры политические – мир социализма и капитализма, антимиры психологические – состояние грусти и радости, пессимизма и состояние борьбы, антимиры географические – то есть мне хочется показать в пьесе диалектическую контрастность нашего времени".*5
О воплощении этой идеи на сцене театра пишет критик О. Мальцева:
"Этот принцип (контраста – М.Ц.) оказался необходимым, чтобы воплотить мир в его кричащих противоречиях и противостояниях. Контрасты достигались звуковыми, пластическими, световыми средствами. Так, бурный, трагически напряжённый эпизод "Рок-н-ролла" прерывался мелодией скрипки и переходил в эпизод "Тишина"".*6
После краткого рассмотрения идеи пьесы и средств воплощения этой идеи на сцене, поговорим о том, что в этом спектакле делал Владимир Высоцкий.
"Это возрождение традиций поэтического театра, которая, к сожалению, ушла после тридцатых годов, когда была "Синяя блуза", – рассказывал он на выступлении. – Театр "Синяя блуза" – он повёл своё название именно от того, что они все были одеты в синие такие рубахи. Они читали хором стихи, пели их, иногда в одиночку, вдвоём, втроём. И примерно такой же принцип мы взяли для "Антимиров". Мы выходим такой… как футбольная команда, одинаково одетые. С левой стороны выстраивается шеренга ребят с гитарами. …И вот в "Антимирах", значит, треугольная груша, один из рисунков на одной из книг Вознесенского, которая называется "Треугольная груша", станок белый стоит на сцене, сзади светящийся задник, на котором мы иногда работаем контражуром, просто только такими тенями. И, действительно, в этом спектакле - Хмельницкий, Васильев и я – мы написали музыку к некоторым стихам Вознесенского. И это вовсе не концерт, потому что там разработана одна тема Вознесенского. Это чистый настоящий спектакль".*7
Это был первый спектакль в жизни Высоцкого (не только на "Таганке", но и вообще), где он был упомянут в программке как автор музыки. Но в "Антимирах" он работал и как актёр. Более того – именно он открывал спектакль стихами Вознесенского:
Баллотируются герои,
Время ищет себе герольда,
Слово всем – мудрецам и дурням.
Марш под музыку!
– после чего вступали актёры и хором заканчивали вступление.
Далее начинается первое действие, открывающееся стихотворением "Рок-н-ролл", в исполнении которого принимает участие Высоцкий – но лишь в хоре с другими актёрами. Аналогично было его участие в исполнении текста "Мы тамтамы гомеричные с глазами горемычными..."
Далее шёл номер, где участвовали только двое – Вениамин Смехов и Владимир Высоцкий. Композиция состояла из отрывков из поэмы А. Вознесенского "Оза", и известна она, наверное, даже тем, кто и самого спектакля не видел, потому что очень часто этот эпизод показывали в концертах, и он сохранился на нескольких фонограммах.
Рассказывает В. Смехов:
"Общий на двоих эпизод – фрагменты из поэмы "Оза" – принёс нам с Володей много радости. И то, что мы превратили его в свой маленький театр, то, что за 5 минут удавалось стихами и в лаконичной мизансцене внятно объясниться и в любви, и в ненависти. И вместе с тем было немало удовольствий от гаерства и сарказма – собственно, от актёрства. Я в конце эпизода, читая "под Андрея", изображал какого-то заоблачного долдона, трепетал и звал партнёра в заоблачные выси. Володя укладывался возле меня с гитарой и творил в миниатюре образ отпетого скептика. Он то укоризненно, то гневно, а то философически нежно прерывал мои рулады своим кратким: "И на фига?" И зал падал со стульев".*8
Во второй части спектакля Высоцкий участвовал в исполнении отрывков из поэмы "Лонжюмо", в которую А. Вознесенский вложил всё своё восхищение Владимиром Лениным. В 1965 году это не звучало наигранным. Не забудем, что со времён ХХ съезда КПСС прошло всего девять лет. Ленин на ту пору выглядел воплощением истинного коммунизма – в противоположность Сталину. Так что не исключаю, что на тот момент поэт действительно не кривил душой, когда предлагал закончить второй акт пьесы так: "Итог, разрешающий противоречие эпохи, как и продолжение героических поисков прежних эпох, объединяющий свет исторический и свет лирический для каждого персонажа – Ленин, которому, вернее, его борьбе, чистоте, свету посвящены заключительные монологи пьесы".*9
Разумеется, для Ю. Любимова закончить спектакль такой агиткой было бы немыслимо, поэтому последними словами спектакля стали другие слова А. Вознесенского: "Все прогрессы реакционны, если рушится человек". Согласимся, что к Ленину и социализму эти слова относятся в полной мере...
Вернёмся, однако, к Высоцкому и его роли в спектакле. Со временем текст менялся, появлялись новые стихи А. Вознесенского и в спектаклях 1970-х гг. у Высоцкого образовался мини-концерт.
"Эту часть я называл триптихом Высоцкого, – пишет В. Станцо, – Только-только отшутовав в роли "Ворона", он поднимался, пережидал аплодисменты, иногда делал известный свой успокаивающий жест: рука вперёд, ладонь почти вертикальна, обращена в зал, несколько покачиваний. И – по контрасту с "Вороном" шла "Песня акына":
Не славы, и не коровы.
Не шаткой короны земной,
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб вытянул петь со мной...
За ней – опять по контрасту, – речитативом подавалась интимно-нервная "Ода сплетникам" и напоследок – "Монолог актёра", который уже просто читался. Читался – через себя, через актёрское и поэтическое своё „я” и с такой неистовой силой:
Провала прошу, аварии,
Будьте ко мне добры,
И пусть со мною провалятся
Все беды в тартарары.
Возможно, я ошибаюсь, но по мне этот триптих был лучшим из всего, что сыграл на сцене Народный артист Владимир Семёнович Высоцкий".**10
Любопытно проанализировать критические статьи о спектакле "Антимиры". Большинство из них относятся к 1965-66 гг. "Триптиха Высоцкого" там ещё не было, потому что "Песня акына" ещё не была написана. Поэтому если Высоцкий и бывал упомянут в статье, то исключительно как один из авторов музыки, но не как актёр. В этом смысле показательна статья из ленинградской газеты "Смена":
"Хочется сказать о песнях. В. Высоцкий, А. Васильев, Б. Хмельницкий поют просто, естественно, безупречно акцентируя смысл, так, что будто они сами эти слова сочинили".*11
Не выделил Высоцкого из других актёров и критик из Абхазии, где спектакль "Антимиры" был показан во время гастролей в июле 1966:
"О скольких фрагментах этого спектакля можно говорить и говорить – о каждом! Любой из них – законченная, тонко сделанная миниатюра, новелла, притча. Сделанная не кем-то одним, а всеми вместе: 26 молодыми актёрами и режиссёром – их учителем и единомышленником, прекрасной работой балетмейстера и музыкальным оформлением, принадлежащим актёрам Б. Хмельницкому, А. Васильеву, В. Высоцкому".*12
В сценарии "Антимиров", находящемся в моём домашнем музее (Москва, 1968. Тир. 1100 экз.) присутствуют ещё два текста А. Вознесенского, который исполняет "Красный". (Десять актёров спектакля имели нашейные платки из цветной материи, красный цвет был у персонажа Высоцкого). В начале второго действия указано, что "Красный" участвует в исполнении стихотворения
Колокола, гудошники,
Звон, Звон…
Вам
Художники
Всех времён!
А сразу после этой сцены – "Красный" должен был практически в одиночку читать текст
Лиля Брик на мосту лежит,
Разутюженная машинами…
Ничего не могу сказать относительно исполнения Высоцким этих произведений А. Вознесенского, поскольку в обнаруженных на сегодняшний день фонограммами таких текстов нет, и ни один очевидец их в воспоминаниях не упоминает.
Участие в спектакле "Антимиры" в качестве не только актёра, но и автора музыки, помогло Высоцкому войти в список ведущих актёров театра и закрепиться в нём. Впервые за несколько лет театральное будущее сулило радостные перспективы
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
