|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
публикуется впервые - 8.09.2017 г.
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2017)
Один месяц из жизни Владимира Высоцкого.
(Высоцкий в Московском театре миниатюр)
29 сентября 1961 г. на доске приказов Московского театра им. Пушкина появился приказ № 142 об увольнении артиста Высоцкого В.С. по собственному желанию.*1
Полагаю, что это было собственное желание не артиста Высоцкого, а главного режиссёра театра Бориса Равенских, которому на тот момент начинающий актёр уже успел изрядно надоесть своими бесконечными "нарушениями режима". При этом он, видимо, не хотел портить молодому человеку жизнь и дал возможность уйти из театра без неприятностей.
Перспективы дальнейшей работы у Высоцкого были весьма туманные. Заканчивались съёмки фильма "713-й просит посадку" в Ленинграде, других предложений не поступало…
О том, что произошло дальше, рассказывала актриса Тамара Витченко, в описываемые времена – актриса Московского театра миниатюр:
"Как-то осенью он пришёл ко мне в театр (а мы тогда работали на летней площадке сада "Эрмитаж"), вид у него был сильно удручённый. Я его спрашиваю: "Вовка, у тебя что-то случилось?" (Я тогда ещё не знала, что у него в театре неприятности). А он отвечает: "Ты понимаешь, Тамара, работы нет. И пока не предвидится". И тут я ему предложила: "Володя, а если я поговорю с Поляковым?" (А я тогда была вроде как ведущая актриса.) Может, что-нибудь удастся сделать?" – "Поговори", – отвечает и добавил: "Чувствую, что в вашем театре я бы смог работать".
Я пошла к Полякову (главный режиссёр и основатель театра – М.Ц.) и говорю: "Владимир Соломонович, как бы так сделать, чтобы Володя Высоцкий у нас работал?" Поляков сказал, что он подумает. Но штаты в театре были заполнены, и он не хотел Володю брать. И длилось это долго. А я постоянно об этом напоминала, говорила и Полякову, и девушкам нашим, и ребятам – Володе Ширяеву, Зиновию Высоковскому. Очень поддержал эту инициативу Саша Кузнецов – он тогда был в худсовете. И они всё время надоедали Полякову.
...Наконец Владимир Соломонович сдался. Он вызвал меня и сказал: "Тамара, я его беру..." Так что сделано было это общими усилиями – в одиночку я, конечно, вряд ли бы чего добилась Ему даже просмотра не устраивали – просто уже знали, что есть такой актёр – Высоцкий".*2
Упомянутому выше А. Кузнецову ситуация с приёмом Высоцкого в труппу запомнилась иначе:
"Я помню, как Володя показывался при поступлении к нам, и я был полностью за то, чтобы его взяли. Помню, что он очень интересно читал монолог из "Бани", он показывал Победоносикова и Бельведонского, а потом ещё присоединил кусочек Оптимистенко – потому что Поляков очень любил, чтобы человек представлялся в разных ипостасях. Читал он быстро, мобильно, с хорошей характерностью, убедительно и достаточно смешно. Прослушивали его Поляков и Тутышкин. Затем был приглашён худсовет, и он ещё раз прочитал. Это было в Центральном клубе железнодорожников у Казанского вокзала, где мы в то время арендовали помещение".*3
То ли ни одного просмотра не было, то ли целых два…
Народный артист РСФСР З. Высоковский рассказывал:
"В конце 1961 года у Володи был такой период, что ему некуда было деваться. У себя в театре Пушкина он в то время уже не работал. <...> А мы тогда уже были знакомы – встречались в общежитии на Трифоновке и в других компаниях. И когда возникла идея попробовать устроить Володю в наш театр, которым руководил В. С. Поляков, то мы с Сашей Кузнецовым – поскольку мы тогда прочно занимали свое место в театре – начали ходить к Полякову и уговаривать его принять Высоцкого.
Короче говоря, в конце концов Володя был принят в театр, и мы почти тут же отправились на гастроли по Уралу и Сибири. Это было в феврале 1962 года. Тогда у нас в театре Андрей Тутышкин ставил спектакль "О времена, о нравы!". И что-то Володя у него играл на выходах. Репетировал он с Тутышкиным в Москве и сам, по ходу, пока мы ехали, что-то готовил".*4
Дата прихода Высоцкого в Московский Новый Театр Миниатюр (МНТМ) известна из воспоминаний заслуженного артиста РСФСР Рудольфа Рудина:
"Это было 9 февраля 1962 года. Я помню приказ: мы с Володей Высоцким были зачислены в Театр миниатюр одним приказом. Я эту дату хорошо помню, потому что это решительный шаг для актёра – перейти в другой театр и проработать там потом тридцать лет".*5
Получив работу, Высоцкий всё равно удовлетворён не был, что хорошо видно из его писем к жене, отправленных из Свердловска.
23 февраля: "Уже сыграно несколько спектаклей. Я почти ничего не делаю и отбрыкиваюсь от вводов, потому что всё-таки это не очень греет, и уйти уйду обязательно. А чтобы было безболезненно, – надо меньше быть занятым".
4 марта: "Конечно же мы что-нибудь придумаем и не "что-нибудь", а просто надо завязать с этим миниатюрным искусством и переиграть".
8 марта: "Люсик! Как всё надоело!!! Разговоры об одном и то же со стороны и артистов, и режиссуры. Артисты всё про деньги, и про налоги, и про кто сколько получит..."*6
Явно Высоцкий не собирался задерживаться в этом театре, но и быть уволенным через неполный месяц тоже, конечно, не планировал.
Гастроли театра начинались в Свердловске, труппа выехала из Москвы на поезде 17 февраля. Мне рассказывал композитор и пианист Левон Оганезов, работавший в то время в Театре миниатюр:
"Когда Высоцкий пришёл в театр, мы практически сразу поехали поездом на гастроли в Свердловск. Я очень хорошо запомнил, как мы ехали на эти гастроли. В то время я учился в Консерватории, не очень любил бардов, практически и не слушал эти песни. А Володя тогда уже пел. У него была одна песня, которую никто не знает, а я её почему-то запомнил... Вы знаете, если бы Володя не был серьёзным поэтом, он бы мог писать куплеты и пародии. У него пародийность ярко выражена была уже тогда. Там в поезде он пел такую песню:
Я вхожу в большую светлую залу,
За столом сидела молодая чёткая судья,
Она вела протокол, она мне сказала:
"Ты мне – говорит, – Иванов, расскажи, как всё получилося..."
Это всё исполнялось скороговоркой и было очень смешно. Там было ещё вот так:
Я влил себе в грудь бутылку "Столичной",
И пусть я буду наказан как нахал,
Пятнадцать суток дайте мне, я вёл себя неприлично,
И выражения всякие нехорошие я себе позволял...
Какая-то длинная скороговорка, над которой все ржали. На сцене театра, как актёра, я его не запомнил, а вот то, как мы два с половиной дня ехали в Свердловск, и он постоянно играл на гитаре и пел, это я помню очень хорошо.
Отводили пару часов на сон – и всё сначала. Все были молодые, крепкие, все выпивали и пели под гитару".*7
Согласно анонсам в газете "Вечерний Свердловск", спектакли проходили в Концертном зале филармонии с 20 февраля по 12 марта. О том, почему Высоцкий вернулся в Москву, не доиграв до конца гастролей, мы поговорим ниже, а пока проанализируем имеющуюся информацию о том, в каких же ролях он был занят.
На тот момент в репертуаре театра миниатюр успело побывать всего три спектакля. Первые два, имевшие вполне подходящие для нового театра названия "Итак, мы начинаем" и "Итак, мы продолжаем", были объединены в один под названием "Калейдоскоп", третьим появился "Путешествие вокруг смеха". С этими спектаклями театр и отправился на гастроли.
Оба спектакля состояли из отдельных сцен. Одной из сцен была "Ревность". Вспоминает Т.Витченко:
"Это был фарс – платяной шкаф становился убежищем для мнимых поклонников пребывающей в доме отдыха Анны Матвеевны. В сцене было занято много артистов, Володя играл одного из любовников. Помню, когда он входил и видел эту диву (её Оля Вахмистрова играла), то он выпивал воду из вазы для цветов – какие-то такие были хохмы. Очень смешно, но бездумно. "Ревность" шла у нас долгое время. Это был, что называется, "верняк"".*2
А. Кузнецов: "Все персонажи, которые прибывали к этой отдыхающей тёте и попадали в шкаф, в который она их прятала, приходили к ней чисто случайно – у них были совершенно другие интересы. Кроме самца-затейника, который пытался за ней ухаживать... Высоцкий играл любовника, которого звали Июньский Лёва – типичного красавчика, штатного самца-затейника из стандартного дома отдыха тех времён".
В том же спектакле была сцена под названием "Ревизориана". "Игралась знаменитая сцена из гоголевского "Ревизора": Хлестаков, Марья Антоновна и Анна Андреевна – объяснение в любви. А дальше выходил ведущий и говорил, что эту сцену сейчас поставили в балете, в оперетте и в цирке. И она показывалась во всех этих ипостасях... Мы с Высоцким играли ведущих в цирке, объявляли номера... Потом Володя играл ещё один эпизод. Это был сельский вариант "Ревизора" – оперетта. Заканчивалось это всё танцем Хлестакова с дамами. Потом выходил на минуту Сквозник-Дмухановский (городничий) – Володя играл Городничего. Это всё были вводы, появление на сцене на несколько минут, может и на полминуты".*3
Запомнилась мемуаристу и инсценировка романса "Не проходите мимо", в котором тоже участвовал Высоцкий.
"Выходила певица в классическом концертном платье. Текст был такой: "Шёл крупный снег и ветер был морозный..." Под эти слова выходили на сцену два гаврика времён НЭПа (их играли Высоцкий и Айзеншток (Рудольф Рудин – М.Ц.), изображали замёрзших людей, подкидывали бумажный снег... "Со мной был друг, любимый и родной" – к певице подходил один из них, шли поцелуи... "Но мне казалось, это несерьёзно..." – она его отодвигала, и он с негодованьем уходил... "А счастье принесёт совсем другой" – на сцену выходил красавец-затейник, и она с ним обнималась и целовалась..."*3
Ещё об одной сценке с участием Высоцкого рассказал мне Л.Оганезов:
"Это такое сатирическое обозрение, пародия на то, как у нас в театре и кино показывали сельскую жизнь. Володя там репетировал роль колхозного сторожа, который ездит на роликовых коньках. Ему говорят: "Михеич, чего такой грустный?" – "Да вот, – говорит, – опять в сельпо сигары не завезли...""*7
З. Высоковский, как мы помним, сказал что Высоцкий участвовал в спектакле А. Тутышкина "О времена, о нравы!" Быть этого не могло, поскольку спектакль был поставлен позднее, так что Высоцкий мог только в нём репетировать.
О репетициях в других готовящихся спектаклях сообщил сам Высоцкий в письме Л.Абрамовой от 28 февраля 1962 г.: "Репетируем "Сильное чувство", "Рычалова", а недавно мне дали Зощенко и "Корни капитализма"".*6
Пьеса М. Волконского "Гастроль Рычалова" и водевиль Е. Ильфа и Е. Петрова "Сильное чувство" шли когда-то в театре "Кривое зеркало", в котором работал В. Поляков, эти спектакли он намеревался восстановить на сцене Театра миниатюр.
Ещё об одном проекте Высоцкий рассказал в письме Л. Абрамовой от 4 марта 1962 г :
"Хотят инсценировать мою "Татуировку". Сделать пародию на псевдолирику и псевдо же блатнягу. Я буду петь, а в это время будут играть то, что там есть: например, "Я прошу, чтоб Лёша расстегнул рубаху, и гляжу, гляжу часами на тебя!" Актёр, играющий Лёшу, рвёт на груди рубаху – там нарисована женщина-вампир, или русалка, или сфинкс, или вообще бог знает что. Другой становится на колени, плачет, раздирает лицо и глядит, а сзади часы – стрелки крутятся. Можно, чтобы он глядел 7, 8, 9, 10,11, 12 (больше нельзя) часов. Так всю песню можно сделать. Но это – проект".*6
Вполне возможно – учитывая наличие в репертуаре театра инсценировки классического романса, – эта идея и была бы воплощёна в жизнь, но... Работа Высоцкого в театре неожиданно подошла к концу.
Относительно того, что именно произошло в Свердловске, существует столько же мнений, сколько и людей, которые об этом рассказывали. А. Кузнецов считает, что Высоцкий играл спектакль нетрезвым и об этом сообщили главному режиссёру. Р. Рудин полагает, что Высоцкий вообще не пришёл на спектакль.
Свою версию случившегося в беседе со мной предложила заслуженная артистка России Нина Поливанова, работавшая в Театре миниатюр со дня его основания:
"Володя работал у нас небольшой период. Мы как раз поехали на гастроли в Свердловск. Володя не расставался с гитарой. Ощущение от него всегда было, как от человека творческого, всегда заполненного своей внутренней жизнью. Он был поэтической натуры человек.
Ему предлагали что-то играть – ну он играл это... Мы все в театре подчинённые, все рабы. Но внутри у него было другое. А роли его были небольшие и другими быть не могли – всё же это Театр миниатюр. Он вводился в какие-то вещи, они не специально для него были написаны.
В те времена наш театр был безумно популярен, все представления шли с аншлагами. Мы приходили после спектакля. Ну что такое молодёжь? Нам бы не один спектакль вечером сыграть, а три! С нашим-то темпераментом нам было одного спектакля мало. И вот когда мы приходили в гостиницу, начиналась наша ночная жизнь.
Володя брал гитару, Тамара Витченко начинала петь. Она же училась вокалу, могла петь прекрасно. Я сама на гитаре не играла, так что наблюдала это со стороны. Тамара была такой красавицей, что в неё влюбился мой шестилетний сын, а для Володи Высоцкого она была некоей музой…
Мы приходили в гостиницу поздно – в двенадцать, в половине первого. Гостиница в Свердловске – это примитивный дом того времени, с грязными панелями, с невероятной слышимостью. И вот кто-то из постояльцев, которому надо было вставать рано утром – и он тоже, наверное, был по своему прав, он приехал в Свердловск работать и ему надо было выспаться, – накатал кляузу.
Он сначала приходил и просил: "Ребята, потише". Они стали потише, но всё равно заснуть он не мог. С утра он взял и написал нашему руководству. А написал он, надо сказать, грубо. Он увидел, что стоит бутылка на столе – значит, все пьяные. Володя не был пьяным, а Тамара Витченко просто не могла быть пьяной. Причём, ну понятно же, что если бы они просто пили, то было всё гораздо тише, а когда люди поют под гитару, то получается концерт.
Через день или два созвали собрание, стали Володю разбирать. Он вспылил на собрании – и уехал".*8
Л. Оганезов: "Он вёл себя очень независимо. По тому времени это было не принято. Он не подчинялся иерархическому порядку "актёр – режиссёр". В характере у него не было такого. Он не делал карьеру, не заигрывал с начальством".*7
З. Высоковский: "Поляков не пил. И верил, как ребёнок, когда похмельное недомогание артисты объясняли простудой. Но когда Полякову "добрые люди" нашептывали истинную причину головной боли, худрук свирепел: "Домой отправлю! По шпалам!" Издавал свои знаменитые приказы. Так он уволил Высоцкого... Володя подписал на бумаге кровью клятву – не пить. Завязал. Но на гастролях в Свердловске сильно развязал. Поляков кричал: "По шпалам в Москву! Бандитизм!" И в результате приказ № 113/66: "Уволить артиста Высоцкого в связи с полным отсутствием чувства юмора"".*4
Наибольшую известность получило именно мнение З. Высоковского, оно вошло в многочисленные публикации о Высоцком. При этом, разумеется, никто не принимал всерьёз слова о том, что Высоцкий подписывал кровью клятву, а вот в существовании не менее невероятного приказа об увольнении "за отсутствие чувства юмора" журналисты и тени сомнения не высказывали.
Похоже, что некоторые из этих публикаций попадались на глаза З. Высоковскому и изрядно его раздражали. Во всяком случае, когда я позвонил ему и спросил, действительно ли такой приказ существовал, он мне достаточно резко сказал: "Да что Вы, в самом деле! Это же шутка была".
Не доиграв гастролей, Высоцкий вернулся в Москву и продолжил поиски "своего" театра. Теперь он решил поступать в "Современник".
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
