На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"

К оглавлению раздела

публикуется впервые - 5.05.2011 г.

Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2011)

Смерть, которой не было

        В новой книге Валерия Перевозчикова "Живой Высоцкий" (2011 г., издательство Пятигорского государственного лингвистического университета) есть глава "Бухара – 1979 год". Эта глава содержит полную запись рассказов врача Анатолия Федотова и других людей, которые были рядом, о том, что произошло с Высоцким во время гастролей по Узбекистану в июле 1979 года.

        Как все мы знаем, у Высоцкого там была клиническая смерть. Во всяком случае, считается, что была...

        Вспоминает администратор Валерий Павлович Янклович:
        "В 1979 году в Бухаре у Володи была клиническая смерть. Жара под пятьдесят градусов. Перед этим его рвало, съел какой-то ерунды на базаре... Федотов, который был с нами, сделал ему укол прямо в сердечную мышцу. Это было ровно за год до смерти, 25 июля 1979 года. Кроме Володи и Федотова, в номере были Сева Абдулов и Оксана".

        Эта информация настолько известная, что проглатывается без размышлений. А подумать бы надо. Высоцкий съел что-то несвежее и его рвало. А потом остановилось сердце. Отчего? По какой причине? При пищевых интоксикациях сердце, конечно, остановиться может, но это значит, что отравление просто колоссальное. После возвращения из клинической смерти больной должен лежать в больнице и получать антибиотики внутривенно.

        Второй, более подробный вариант воспоминаний В.Янкловича:
        "Рано утром Володя пошёл на рынок – искать лекарство... И где-то нашёл ампулу, – у врачей... Это такая штука обезболивающая, которую колют в десну, когда удаляют зуб. Да ещё поел несвежего плова. И Володя сделал укол себе (в вену!?) – и чуть не умер тогда. Федотов его спас".

        Итак, добавляется важная информация – Высоцкий ввёл себе нечто обезболивающее. Возникает вопрос: зачем он это сделал? Ведь по воспоминаниям О.Ярмольник, она привезла из Москвы коробку с наркотиками. Зачем ходить по рынку и искать "лекарство"?

        Видимо, причина в том, что в самом конце гастролей (а Бухара должна была быть конечным пунктом) закончились и те наркотики, что были привезены из Москвы.

        Вспоминает администратор Владимир Гольдман:
        "Я лежу в номере, вдруг слышу крик! Вылетаю: Володя лежит – клиническая смерть! Федотов сделал ему укол в сердце, потом стал делать массаж, а я дышал через салфетку ему в рот. Володя очнулся, пришёл в себя... Оказывается, он пошёл на базар и наелся там вчерашнего плова".

        В.Гольдман не врач, он не может отличить клиническую смерть от биологической и даже от обморока. Значит, слово врачу.

        Анатолий Федотов:
        "Да, это было при мне... Ко мне прибежал Гольдман... "Володе плохо!" Я быстро одеваюсь – беру шприцы – у меня были с собой... Прихожу – в номере Ксюха – они жили вместе – и Сева Абдулов. Володя – бледный-бледный, стоит, покачивается. Вижу – отравление, но не пищевое. Он декаина себе уколол – это я потом узнал. Зрачки расширенные, громадные.
        Все стоят напуганные – Севка, Ксюха, Гольдман... Единственное, что он успел мне сказать: "Толя спаси меня. Буду считать лучшим врачом в мире".
        Тут началась рвота – чего-то он ещё наелся не очень хорошего. И Володя упал. Упал без сознания. На сонной артерии нет пульсации, дыхание остановилось... И отсутствие сердечной деятельности... Я ещё успел выругаться и ввёл ему несколько ампул глюкозы 40-процентной. Но интоксикация наступает не сразу... Я кричу:
        – Ребята! Он же умирает!
        И давай дышать изо рта в рот – не помогает..."

        Итак, что мы видим? Мы видим, что Высоцкий бледный и что он стоит и покачивается. Но не падает и не умирает. Более того, – всё происходит, как в плохой пьесе: перед тем, как впасть в состояние клинической смерти, Высоцкий произносит монолог. Но и это ещё не всё – у него открывается рвота, и лишь затем он падает.

        Далее начинается непонятное. Сначала Федотов определяет, что у больного остановилось дыхание и отсутствует сердечная деятельность, – а потом он вводит несколько ампул глюкозы. Зачем? Глюкоза сердце уж точно не заведёт и дыхание не восстановит.

        Тут до реаниматолога доходит, что больной умирает, – и он начинает дыхание рот в рот. По его собственному выражению, – не помогает.

        Теперь давайте посчитаем время. От момента, когда Высоцкий упал, уже прошло, видимо, три-четыре минуты. За это время Федотов установил отсутствие пульса, аускультировал сердце, открыл пилочкой довольно толстые ампулы с глюкозой, нашёл вену, ввёл туда несколько ампул. (Причём ампулы 20-миллилитровые и шприц такой же. То есть, чтобы ввести несколько ампул, надо было каждый раз отсоединять шприц от иглы, набирать в него глюкозу и снова подсоединять шприц к игле.) Потом он, видимо, хоть несколько секунд подождал результата (быть которого не могло), затем принялся дышать рот в рот. Заметим, что о непрямом массаже сердца – важнейшей в данный момент процедуре – пока и речи нет.

        Сколько времени продолжается клиническая смерть? 5-6 минут, не более. Далее начинаются необратимые изменения в головном мозге. Четыре минуты уже прошли.

        А. Федотов:
        "Тогда я уколол кофеин прямо в сердце. Ну, конечно, у меня был еще промедол. Сделал укол промедола".

        Укол промедола в данном случае – это "высший пилотаж" непонимания ситуации. Промедол – наркотик, он угнетает дыхательный центр, который уже и так едва живой. Болей у Высоцкого не было. Зачем был нужен промедол – полнейшая загадка!

        Предыдущая фраза ещё более загадочна. Федотов ввёл в сердце кофеин. Может быть, это оговорка? Вероятно, нет, ведь впервые воспоминания А.Федотова В.Перевозчиков опубликовал ещё в 1992 году в приложении к журналу "Вагант". Значит, интервьюируемый видел текст – и не поправил!

        Я акцентирую внимание на этом моменте, потому что, во-первых, кофеин в сердце не вводят, а вводят адреналин, а во-вторых, такой укол можно сделать только специальной очень длинной иглой. Возникает вопрос: если Федотов захватил с собой эту иглу из Москвы, то как он мог не взять адреналин?

        Оксана Ярмольник:
        "Единственная заслуга Толи, что он попал туда, куда надо. Была самая настоящая клиническая смерть. Я ему дышала, а Толя Федотов делал массаж сердца..."

        Таким образом, в какой-то момент А.Федотов всё-таки перешёл к непрямому массажу сердца, оставив на дыхании О.Ярмольник, но времени на то, чтобы оживить не только сердце Высоцкого, но и его мозг, уже практически не оставалось! Не оставалось – если бы речь шла о клинической смерти...

        О.Ярмольник:
        "Володя, когда очнулся, сказал:
        – Я вас видел и чувствовал... Ты дышишь, а Толя массирует".

        Вот это последняя точка. Ибо теперь делается несомненным, что Высоцкий был не в клинической смерти, а в обмороке, вызванном декаином, который сильно – и иногда опасно – понижает давление.

        Итак, что же произошло? Пациент вводит себе декаин – и у него начинает падать давление. Высоцкий не понимает, что случилось, поэтому он не ложится, а продолжает стоять, но покачивается и делается бледный. Естественно – сосуды расширились, кровь отлила от мозга. Начинается тошнота, вызванная низким давлением, потом начинается рвота – и тут Высоцкий оказывается в обмороке.

        Можно возразить, сказав, что при обмороке не прекращается дыхание и не останавливается сердце. Да, логично. Но что-то мне подсказывает, что Федотов со страху ничего не понял. Введение глюкозы умирающему, по его мнению, больному, введение промедола, введение кофеина в сердце...

        Помог именно кофеин, – препарат, повышающий давление. Хотя большой вопрос, был ли кофеин введён действительно в сердце.

        Станислав Щербаков – врач реаниматолог "Института скорой помощи имени Склифосовского":
        "Такие "залипухи" у Федотова. Спас и отпустил в этот же день! Врач отпустил после клинической смерти?! Такого не бывает".

        Оказывается, бывает. Всё обошлось так хорошо именно потому, что клинической смерти не было.

        О.Ярмольник:
        "А через полчаса Володя был, как ни в чём не бывало".

        Ну, правильно. Вполне здоровый человек пришёл в себя после обморока и тут же забыл о нём. Заодно скажем, что и вчерашний плов был явно не при чём – у Высоцкого не было больше ни тошноты, ни рвоты, ни поноса.

        Темой фильма, вокруг которого кипят страсти ещё до выхода на экран, является клиническая смерть Высоцкого в Бухаре. Смерть, которой не было.

_______________________________________________