|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
Статья публикуется впервые – 20.03.2005 г. (дополнена 27.04.2005 г.)
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2005)
"Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты..."
Публикаторы поэзии Высоцкого зачастую размещают его стихи по циклам – спортивные, военные, лирические, театральные, морские... В принципе, в таком подходе нет ничего предосудительного, если бы не одно "но": к стихотворениям и песням Высоцкого нет комментариев.
На первый взгляд, стихи Высоцкого весьма просты для понимания. Но это именно лишь на первый взгляд. На самом же деле, тексты Высоцкого содержат массу информации, ускользающей от читателя, – всё-таки с момента написания даже последних его стихов прошло уже четверть века, многие имена и события стёрлись из памяти людей старшего поколения, а молодые и вовсе о них не слыхали.
Самое поразительное, что ни один из публикаторов не удосужился дать пояснения к "морским" песням Высоцкого. Похоже, они полагают, что всем читателям с рождения известно, что такое "кранцы" или "шпринги".
Необходимость разобраться в "морских" текстах Высоцкого давно назрела, и без помощи специалистов здесь не обойтись. Я попросил прокомментировать неясные для любителей строки трёх человек, много лет ходивших в море: Юрия Соболя, бывшего члена экипажа танкера "Владимир Высоцкий"; севастопольца Сергея Гущина, проработавшего пятнадцать лет на научно-исследовательских судах, и жителя Петропавловска-Камчатского Анатолия Курочкина, моряка с двадцатилетним стажем. Кроме того, в нашей беседе согласился принять участие Вадим Шардин – один из самых опытных российских капитанов. Лучшей помощи и желать нельзя!
М.Ц. – Мне кажется, из всех "морских" песен Высоцкого для понимания непрофессионала всего труднее песня, посвящённая капитану "Александру Назаренко и экипажу теплохода "Шота Руставели"", как написано самим Высоцким на беловом автографе... Давайте почитаем вместе:
Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты,
И хрипят табуны, стервенея, внизу.
На глазах от натуги худеют канаты,
Из себя на причал выжимая слезу.
Для нынешнего времени двадцать тысяч лошадиных сил – это очень мало, но песня написана в 1971-м году. Соответствовала ли действительности цифра, приводимая Высоцким?
Ю.С. – Владимир Семёнович совершенно прав. Мощность силовых установок теплохода "Шота Руставели" – 21100 лошадиных сил. Для судна постройки 1968 года это было весьма неплохо. Кстати, этот теплоход и сейчас работает на Чёрном и Средиземном морях. Правда, теперь у него другое название – "Assedo". Если читать справа налево, то будет – "Одесса".
М.Ц. – Юрий, откуда взялось такое название?
Ю.С. – Не знаю, если честно. После распада СССР Черноморское морское пароходство и большинство их судов было распродано. Теплоход "Шота Руставели" стал собственностью каких-то бизнесменов, которые и дали ему такое название. Это их право.
М.Ц. – А что имел в виду Высоцкий, говоря о канатах, из которых выжимается слеза? На мой совершенно непрофессиональный взгляд, речь идёт о смоле. Правильно?
Ю.С. – Возможно, Вы и правы. Здесь каждый может представить себе образ на своё усмотрение. Однако, как мне кажется, Высоцкий имел всё же в виду, что с канатов капает морская вода. Канаты ведь сначала оказываются в воде, а потом уже "выбираются" на берег или на борт судна. Когда же они натянуты – могут то сжиматься, то натягиваться, и с них капает морская вода. Действительно, создаётся образ, что они "плачут". Здорово подмечено. Мне это в голову не приходило раньше.
С.Г. – Юрий, я с Вами не согласен, что швартовный конец "плачет", побывав в воде, и попробую смоделировать ситуацию.
Итак. Судно, как говорят моряки, ошвартовано лагом, т.е. стоит бортом к причальной стенке. Ошвартовка кормой исключается, т.к. тогда не было бы "Отдать носовые!".
Отход судна осуществляется ночью ("Быстрый ветер уносит во тьму").
На судне нет подруливающих устройств, т.к. буксир помогает судну развернуться в узкости ("Буксир, подработать корму!").
Во время отдачи швартовных концов из-за сильного отжимного ветра ("быстрый ветер") и неравномерности натяжения ("Отдать носовые!") происходит сильное натяжение канатов ("На глазах от натуги худеют канаты"), в результате чего на них выступает влага, капающая на причал ("Из себя на причал выжимая слезу"). Вывод: незадолго до описываемых событий прошёл дождь. Капание морской воды исключается, т.к. судно стояло у стенки продолжительное время.
Первоначально судно растянуто на двух концах, стоит мёртво. Хронологически (куплетно) сначала были "слёзы", потом отдали носовые. Т.е. первым отдали кормовой швартов: дали небольшую слабину, сбросили огон с пала (кнехта) и выбрали канат на борт. Это делается сравнительно быстро. Даже если конец упал в воду, то всё равно он уже не в натяге. Далее, по моей версии, отжимной ветер при большой парусности корпуса судна натягивает один оставшийся конец, и происходит то, что так поэтически описано у Высоцкого.
Ваш вариант был бы приемлем при ошвартовке судна, когда с помощью бросательного конца швартов подаётся на берег, в это время он действительно может провиснуть и намокнуть. И перетяжки при ошвартовке активные. Но песня написана на отход, поэтому я предлагаю держаться в рамках заданных условий.
В.Ш. – "Худеют" и "слезу" нельзя рассматривать отдельно. Швартов из капрона. Если к нему приложить максимальную нагрузку – прежде чем лопнуть, вытягивается до 40% своей первоначальной длины; стальной – до 1%; растительный, в зависимости от материала, – 10-20%. Поэтому он и "худеет", и вся влага, которая в нём и на нём, "слезами капает". Так как о штормовом ветре ничего не сказано, значит большие нагрузки на швартовы были вызваны маневрами судна.
Такой маневр существует и хорошо известен в морской практике. Он позволяет даже одновинтовому судну безопасно отойти от причала, а при использовании буксиров – существенно облегчить их работу и ускорить сам процесс отхода. Суть маневра в следующем (вариант стоянки к причалу левым бортом):
1) отдаём кормовые;
2) руль лево на борт;
3) полный передний ход (называется ещё "толчок машиной вперёд", так как даётся на несколько секунд, в зависимости от водоизмещения судна);
4) стоп;
5) прямо руль.
В результате маневра судно очень медленно начинает двигаться вперёд, а корма отходит от причала вправо. Так как носовые швартовы не отданы, они надраиваются – "худеют", "плачут", а ещё и страшно трещат, но именно поэтому корма уходит от причала. После остановки судна: сначала – руль прямо, затем – задний ход, и судно спокойно отходит от причала, не повредив ни его, ни свой борт.
М.Ц. – Почитаем дальше:
И команды короткие, злые
Быстрый ветер уносит во тьму:
"Кранцы за борт!", "Отдать носовые!"
И – "Буксир, подработать корму!
Здесь не "морскому" человеку вообще ничего не ясно, но прежде всего: а почему команды "злые"?
Ю.С. – Шутить изволите? А какими же им быть? Представьте себе, что помощник капитана или боцман (по-морскому – "дракон") с бодуна, а надо уходить в длительный рейс с хорошего, весёлого порта. Так что всё тут точно сказано, команды действительно злые. Кстати, поговорим о них.
Кранцы – это резиновые болванки, которые смягчают удар борта судна о причал при швартовках к пирсу. Часто использовались старые автомобильные покрышки, их на концах выкидывали за борт при швартовании.
"Отдать носовые" – имеются в виду швартовные канаты. Эта команда подаётся, когда судно отчаливает. Канат отдаётся, то есть снимается с кнехта – чугунной тумбы на причале, – и выбирается на борт. Когда судно причаливает, то звучит команда: "Подать концы!"
В то же время, при причаливании к пирсу сзади его в корму толкает буксир, помогая швартоваться. Звучит команда, упомянутая Высоцким: "Буксир, подработать корму!".
С.Г. – Ещё замечу о кранцах. Они используются как при ошвартовке, так и при отходе. После того как "отдали концы", судно начинает движение с разворотом. При этом неизбежно "ширканье" (порой весьма сильное) борта о причал. Чтобы не повредить окраску борта, подкладывают в нужное место в нужное время кранцы.
А.К. – Кранцы – резиновые амортизаторы диаметром до метра на больших судах; очень часто, особенно на маленьких и буксирах, – старые автомобильные покрышки, иногда – простые парусиновые набитые мешки, но уважающий себя боцман старался обзавестись настоящими. За борт выбрасываются, точнее вывешиваются, и при отходе, и при приходе. У них две задачи: защитить борт и обеспечить маленькую возможность остаться не раздавленным при выпадении человека за борт.
С.Г. – "Подработать корму" – команда капитану буксира помочь в развороте судна в узкости. "Подработать" – значит толкать судно в борт в районе кормы. У крупных судов (и у "Шота Руставели", судя по фото, – тоже) в районе кормы – большой подзор, т.е. конструктивно часть кормы нависает над водой, и борт под углом резко уходит к килю. Соотношение же размеров буксира и судна – как утюг рядом с холодильником. И вот такой "утюг" подлазит в этот кормовой подзор и "подрабатывает корму". Под буксир, кстати, кранец подкладывать не надо, т.к. он и так весь обвешан резиновыми покрышками, а самая большая покрышка закреплена на носу (в верхней части форштевня), в том месте, которым толкается-буксируется судно. Это я так подробно пытаюсь описать для полноты картины и к тому, что при отходе судна от причала кранцы необходимы и у Высоцкого здесь нет никаких неточностей.
В.Ш. – Моё мнение по поводу команд заключается в следующем.
Высоцкий не ходил в море как член экипажа. Он, используя свой талант, "срисовал" разницу в поведении между "до" и "после". Попытаюсь объяснить.
Судно у пирса, стояночная вахта, боцман и капитан на борту. Приходит Высоцкий. Капитан пригласил его к себе на "рюмку чая". Спрашивает: "Ну что ты, Володя, хочешь узнать, услышать, посмотреть?" Высоцкий говорит – так, мол, и так.
Вызывается боцман, вахтенный помощник, кто-то ещё потолковее, и капитан говорит ему в присутствии Высоцкого: "Анатолий Михайлович, вот наш любимый певец, гроза помполитов, покажи ему, пожалуйста, всё, что он захочет увидеть, и ответь на все вопросы, хорошо? Анатолий Михайлович, я очень тебя прошу отнестись к этому делу очень ответственно, со всей душой".
Ответ боцмана: "Вадим Евгеньевич, да вы не беспокойтесь, всё сделаю в лучшем виде" – и т.д...
Проходит час или два, может, три. Приготовление и отход.
Тот же самый капитан с тем же боцманом на баке говорит совсем по-другому. Он не скажет: "Анатолий Михайлович, будьте так любезны снять носовой швартов с кнехта и передать его аккуратно Виктору Алексеевичу, который стоит на причале у 2-го пала". Такой разговор исключён.
Команда на судне – это не информация, которую надо понять и дословно выполнить. Команда – кодовое слово или фраза, каждой такой команде на флоте соответствует перечень действий и мероприятий. Этот перечень называется "Расписание", и каждый член экипажа имеет выписку из этого расписания, которую он носит с собой в специальной книжке – "боевой номер" (это в военном флоте), или эта выписка висит у него перед глазами рядом с фото детей и любимых и называется "надкоечным расписанием" – на гражданских судах.
Команда "Боцман, кранцы за борт" – чётко, но не ясно никому, кроме боцмана, вахтенного помощника на мостике и капитана. Они знают, что по этой команде боцман остается на месте и к кранцам даже не прикасается – у него в руке микрофон связи с ходовым мостиком. А вот матрос Вася Верёвкин, к которому капитан не обращался и команд не давал, как "раненый кижуч" несётся к кранцу на шкафуте и крепит его в районе трапа на фальшборте, в то же время Джек Восьмёркин несётся.... хватает.... и т.д. и т.п.
Вот что такое команда, и действительно она должна быть подана громко, чётко и с интонацией голоса, не терпящего возражений. Конечно, с непривычки она покажется злой, но это одно из условий, необходимых для безаварийной эксплуатации судна в любых условиях и сохранения жизни и здоровья экипажа.
М.Ц. – Впервые в жизни я могу себе наглядно представить, о чём рассказывает Высоцкий в этой песне. Почитаем следующую строфу:
Капитан, чуть улыбаясь, –
Всё, мол, верно – молодцы, –
От земли освобождаясь,
Приказал рубить концы.
Ю.С. – "Рубить концы" – выражение старинное, оно ещё из времён парусного флота. Когда-то швартовные концы были из обычной верёвки, которую можно было легко перерубить топором. Так и делалось при экстренной отшвартовке или при шторме, когда концы натягивались. Подавалась такая команда, и концы рубили топором. В наше же время это выражение может означать "сняться с якоря". Некоторые "старые морские волки" любят такие выражения.
А.К. – "Рубить концы" сказано, конечно, в переносном смысле... У кого-то на берегу остаются нерешённые вопросы, точнее они всегда есть, всегда остаётся мысль "ещё бы денёк-ночку на берегу". И "рубить концы" означает, что капитан, как и все капитаны мира, сурово обрывает все береговые мысли. Забудь про береговую жизнь! На это жёны есть…Остаются на берегу только неходячие больные. Перед отдачей швартовов поднимается на борт трап-сходня ("Капитаны по сходням идут с танкеров…" Не путать с речкой Сходней: "…автобусом до Сходни доезжаем") – и всё: обратно он встанет только после похода. Мы, правда, пару раз рубили концы по-настоящему, но не швартовы с берега, а те, которые заведены на бочку (огромная бочка, стоящая на "мёртвом" железобетонном якоре). К этим бочкам швартуется судно на рейде, это лучше, чем просто на свои якоря. Одна беда – при внезапно начавшемся шторме сняться с этих бочек очень сложно, и тогда у тросов разрубается огон (специальная петля). А современный швартов разрубить невозможно, причём в натянутом состоянии он – как пружина: руки вместе с топором отобьёшь. Но я уверен, что это не имеет отношения к стихотворению. К тому же, ни один капитан никогда не будет давать команды в переносном смысле, это нонсенс!
С.Г. – А вот выражение "крепить концы" – самое что ни на есть морское. И Высоцкий очень удачно использовал его в переносном смысле:
…Так, на суше оставаясь,
Я везде креплю концы.
М.Ц. – Вы смотрите, что получается: в одной песне у Высоцкого звучат команды, отдаваемые и при ошвартовке, и при отходе! Что, в общем-то, естественно, но не скрыт ли здесь, по Вашему мнению, некий поэтический образ корабля – вечного странника? "По морям, по волнам, нынче – здесь, завтра – там". Это поэтический образ, который был совершенно скрыт от меня, пока Вы не объяснили мне смысл морских команд.
Только снова назад обращаются взоры,
Цепко держит земля, всё и так и не так:
Почему слишком долго не сходятся створы,
Почему слишком часто моргает маяк?!
Здесь опять нужны профессиональные объяснения. О каких створах идёт речь? Может ли маяк моргать часто или редко? Какие он подаёт сигналы?
С.Г. – Створы – это парные береговые навигационные знаки, находящиеся на берегу. Створы служат для того, чтобы задать судну линию безопасного движения (называется створной линией, или осью створа). Т.е., находясь на внешнем рейде, судоводитель выводит судно в такую точку, где оба створа смотрятся на одной линии (створы сошлись), после этого можно безопасно двигаться по этой линии. При выходе из бухты – то же самое, только створы будут по корме.
А.К. – Створы – это находящиеся на берегу навигационные знаки, установленные точно по необходимому курсу. Для опытного штурмана – задача раз плюнуть, а если опыта маловато или команда не очень сколоченная, то – целая проблема. Почему проблема? Потому что суда не определяют место по приборам, если не считать применение секстана (древнейший угломерный инструмент, который до сих пор есть на каждом океанском судне). Мы даже в открытом океане редко применяли координаты, вычисленные спутниковыми системами, применяли обычный секстан по звёздам. Поэтому на выходе из бухты должны быть опытные штурмана, знающие береговые ориентиры, по углам на эти ориентиры определяется место судна. Нужен опытный рулевой, понимающий каждое слово команды и чувствующий судно.
Ю.С. – Говоря простым языком, капитан при плавании в фарватере (или канале, реке и т.д.) определяет местонахождение своего судна по "створным знакам", а не только по приборам. (Кстати, маяк – это тоже створный знак.)
Это могут быть просто вышки с сигнальными огнями, иногда они оборудуются и лазерными и радиосигнальными приборами.
Высоцкий говорит, что "...снова назад обращаются взоры" – моряки смотрят назад, на задние створы, при выходе из порта.
Что касается маяка, то он всегда "моргает" с одинаковой частотой. Иногда (например, в тумане) включают и звуковые сигналы, с такой же частотой, как и "моргание". По времени запаздывания звука можно определить расстояние до берега.
Высоцкий, как мне кажется, использовал эту фразу, чтобы дать понять, что люди устали (постоянное напряжение, постоянный напряжённый взгляд вперёд или назад – в море или на берег) и им кажется, что маяк стал "моргать" чаще.
С.Г. – Эта строфа описывает чисто психологическое состояние моряков. "Только снова назад обращаются взоры" – на берегу остались жёны и дети, поэтому "Цепко держит земля...". "Слишком долго" и "слишком часто" – опять чистая психология: и створы сходятся, и маяк нормально моргает.
В.Ш. – В принципе, правильно, но я хочу добавить, как всё это ощущается при отходе. Скорость судна в порту, бухте ограничена специальными "Правилами плавания", обычно это не более 6 узлов. Разворот осуществляется медленно, особенно на больших судах, и капитан, да и его помощники, на мостике всегда в напряжении, т.к. кажется, что маневр выполняется медленно и слишком долго судно ложится на нужный курс. Хочется ускорить маневр, а нельзя, опасно, т.к. плавание проходит в стеснённых условиях на ограниченной акватории. Здесь самое трудное – ждать, поэтому среди капитанов суетливых людей практически нет, они "отсеиваются" на предыдущих должностях.
Маяк слишком часто может моргать и по другой причине. Просто это не тот маяк, который нужен в данный момент. Каждый маяк имеет свои характеристики, т.е. – последовательность и длительность промежутков света и угасания. Эти характеристики указаны на навигационной карте и в специальных изданиях, которые называются "Огни и знаки". В темноте самого маяка не видно и, чтобы его не спутать с другим, сначала с помощью секундомера определяются его характеристики. Потом на карте находят этот маяк, и только после этого можно определять место судна, используя именно нужный маяк как ориентир. В данном случае ошибка может привести к аварии или гибели судна.
Всё в порядке, конец всем вопросам.
Кроме вахтенных, все – отдыхать!
Но пустуют каюты – матросам
К той свободе ещё привыкать.
М.Ц. – Здесь уже вопрос психологический. Видимо, это непросто психологически перестраиваться – от жизни на суше к долгому плаванию.
Ю.С. – Конечно, это тяжело. Человек ведь попадает в замкнутое пространство с весьма ограниченным кругом общения. И, кстати, обратный процесс – выход с судна после рейса – тоже не легче.
А.К. – Не зря ходит байка, что в американском флоте три недели после похода моряк не привлекается к суду – он почти сумасшедший. На суше всё не так!
"Кроме вахтенных, все – отдыхать..." После прохода узкости, то есть после выхода из бухты, даётся команда "Подвахтенным от мест отойти". Подвахтенный – вахтенный другой смены, но в исключительных случаях (а выход из базы есть случай исключительный) он вызывается в помощь вахтенному. Мне кажется, слово "свобода" должно быть взято в кавычки – там нет иносказания, а просто ирония: сутки делятся на вахты, а не на день–ночь. Если двухсменка, то так четыре часа через четыре и живёшь, например в своей радиорубке. Хорошо, если успеешь отоспаться. Подвахтенные днём заняты на работах, каюты, действительно, пустые.
Переход – двадцать дней, рассыхаются шлюпки,
Нынче утром последний отстал альбатрос...
Хоть бы – шторм! Или лучше, чтоб в радиорубке
Обалдевший радист принял чей-нибудь SOS.
С.Г. – Это – чистая поэзия. Современные шлюпки – пластиковые. Но фраза очень красивая, как и про "вперёдсмотрящего" в песне "Человек за бортом", и здесь протокольная точность абсолютно не нужна.
А.К. – 20 суток – это 5–6 тысяч миль ходом узлов в 12 (чуть больше 20 км/час), достаточно, чтобы дойти от Одессы до Америки или вокруг Европы. Шлюпки рассыхаются любые, но пластмассовые гораздо меньше, на них рассыхается неаккуратно положенная краска, мелочь всякая. Но дело не в том: хороший боцман всегда найдёт "рассохшуюся" шлюпку или недодраенную медяшку. Если такой монотонной физической работой не заниматься, то с ума сойдёшь. На эти 20 суток все должны быть загружены работой или учениями в свободное от вахт время. Хороший капитан чувствует усталость экипажа и число учебных тревог старается регулировать. Через пару недель начинаешь искать и радоваться любому неординарному случаю: встречному судну, самолёту, стае рыб.
В Тихом океане мы неделями шли, а за бортом – как в застывшем кино: вода без ряби, бледно-синее небо, совершенно ровный и пустой горизонт, и даже штурманские карты белые, как простыни. Одна только градусная сетка. Развлекались ловлей акул. Взять того же радиста. Он живёт в мире звуков, от этой какофонии просто обалдеваешь, сначала внимательно слушаешь всё, а потом начинаешь ненавидеть эти типичные звуки. А SOS – это же потом неделю интересных разговоров. Фильмы пересматриваются по многу раз, телевидения у нас не было в океане, радио тоже не берёт там, где мы ходили. В базу приходишь – получаешь сразу кучу новостей за все сутки. Мы в 1984 году болтались в океане месяцев 5, пришли, нам говорят: в США новый президент, убили Индиру Ганди, на Камчатке произошло землетрясение, у Серёги родился сын и т.д.
В.Ш. – Насчёт шлюпок, я думаю, Высоцкий прав. Вполне вероятно, что на момент написания стихов на этом судне они были деревянные. Деревянные шлюпки надо периодически – не менее одного раза в год – циклевать для удаления старой краски, шпаклевать стыки между досками обшивки, рихтовать, красить и лакировать. В общем, работу на деревянных шлюпках всегда найти можно, а иногда, чтобы кое-кто не мучился от безделья, – нужно непременно. Тогда и на альбатросов некогда будет смотреть, и мысли дурные в голову не полезут, а одновременно и шлюпка всегда будет готова к спуску на воду в целях спасения людей или самого экипажа.
Так и есть: трое – месяц в корыте,
Яхту вдребезги кит разобрал...
Да за что вы нас благодарите?
Вам спасибо за этот аврал!
М.Ц. – Видимо, эти слова напрямую связаны с тем, о чём мы только что говорили. Переход от суши к морю труден психологически. Круг общения ограничен. Рискну предположить, что и жизнь достаточно однообразна – недаром же радист "обалдевший". Отсюда – необходимость встряски. Так?
Ю.С. – Абсолютно верно. От однообразной работы в море требуется какое-то потрясение. Высоцкий это очень точно почувствовал.
М.Ц. – Пропустим несколько строф, комментария не требующих, и почитаем далее:
Пришвартуетесь вы на Таити
И прокрутите запись мою,
Через самый большой усилитель
Я про вас на Таити спою.
А.К. – "Через самый большой усилитель…" Обычно на большой приборке (бывают ещё так называемые "малые приборки", то есть ежедневные) раз в неделю или на авральных работах с участием всего экипажа по верхней палубе радисты включают музыку – очень громко, слышно далеко от корабля. Мы всегда любили это время, и, кстати, очень часто звучал именно Высоцкий.
Скажет мастер, улыбаясь,
Мне и песне: "Молодцы!"
Так, на суше оставаясь,
Я везде креплю концы.
С.Г. – Я, кстати, это место долго понимал неправильно, считал, что "мастер" – это "хороший специалист", "профессионал". И вдруг у нас на судне году в 90-м капитана стали называть "мастером" ("маЙстер"), а до этого всегда звали "кэпом". Сразу вспомнилась песня, я стал выяснять причину, оказалось, что по-английски master – капитан торгового судна. Но это в 90-м, когда англицизмы полезли в наш язык, а раньше никогда не слышал, чтобы это слово употреблялось моряками. А Высоцкий знал его ещё в 71-м!
Ю.С. – На торговом флоте слово "мастер" было в ходу очень давно. Может, на научных судах "кэп" было более распространено?
А.К. – "Мастер" – на Тихом океане очень распространено, гораздо чаще, чем "капитан", и очень редко – "кэп". Но "мастер" – это не синоним капитана, мастером тебя люди за глаза начинают называть, а официально всё равно "товарищ капитан" или по имени-отчеству. Мне кажется, что оно пошло от рыбаков – там, когда судно тащит сеть, на руле только капитан, и от его мастерства зависит всё: улов, зарплата. Но это – лишь моё предположение.
И опять продвигается, словно на ринге,
По воде осторожная тень корабля.
В напряженье матросы, ослаблены шпринги...
Руль полборта налево – и в прошлом земля!
Ю.С. – Шпринг – это продольный швартовый конец. Когда судно стоит у причала, то, в зависимости от ветра, прилива или отлива, они натягиваются или ослабевают. За ними надо постоянно следить и периодически то "подбирать", то "травить" (ослаблять).
А.К. – Думаю, что Высоцкий здесь расфантазировался по поводу шпрингов. Это сложный способ постановки, рискованный из-за возможности запутаться якорями с другим судном. А черноморские бухты и так тесны. Если есть свободная причальная стенка (а для судов такого класса они есть всегда), то шпринг не нужен. Хотя морякам Чёрного моря виднее.
С.Г. – Последняя строфа этой песни, как мне кажется, к описываемому выше отходу отношения не имеет. Это уже после Кюрасао и Милфорд-Саунда, после "Пришвартуетесь вы на Таити". Это другой отход, и не от причала, а с якорной стоянки.
Перед отдачей якоря (носового) к нижней части якорь-цепи крепится конец троса (шпринг), другой конец которого – на корме. После отдачи якоря получается треугольник: якорь-цепь, шпринг, корпус судна. Натяжением шпринга можно ставить судно лагом (бортом) к ветру или течению. Это делается для того, чтобы один борт был подветренным и к нему можно было подойти на шлюпке и т.п.
А перед снятием судна с якорной стоянки сначала нужно ослабить шпринг, потом выбрать якорь. После ослабления шпринга ("…ослаблены шпринги") судно начинает медленное движение по ветру и по течению ("И опять продвигается, словно на ринге, По воде осторожная тень корабля..."). Во время подъёма якоря вся боцманская команда – "на товьсь!" ("В напряженье матросы...").
Ю.С. – В последней строке, как мне кажется, у Высоцкого ошибка. Видимо, имелось в виду "руль пол-оборота налево". Это тоже старая команда, со времён парусного флота, когда не было градусной системы. Теперь командуют: "Руль лево (или право) двадцать (тридцать, сорок и т.д.)". Имеется в виду – столько-то градусов.
С.Г. – Есть такое выражение "положить руль на правый (левый) борт". Это означает повернуть перо руля вправо-влево до отказа, т.е. до ограничителя поворота руля. Не исключено, что есть и "полборта", но это нужно у грамотных судоводителей спросить.
А.К. – В справочнике рулевого-сигнальщика есть команды "Право/лево на борт" – руль перекладывается до упора – около 25 градусов; "Право/лево руля" – руль на 15 градусов, иногда рулевые сами интерпретировали эту команду до "Полборта".
В.Ш. – Флот очень консервативен по своей природе. Всё новое, если это связано не с техникой, а с организацией команды, приживается долго. Люди, если они ходят в море давно, часто используют устаревшие команды, хотя вроде бы уже и нет в них надобности. В настоящее время используются другие команды. "Руль 10 (20, 15) градусов влево"... остались без градусов. "Прямо руль", "Право (лево) руля" и "Право (лево) на борт", причём две последние команды оговорены в инструкции рулевому с уточнением, на сколько именно градусов по команде "Лево руля" он должен переложить руль, ведь всё равно индикатор положения пера руля и у рулевого, и на мостике отградуирован в градусах.
М.Ц. – Чуть раньше мы с вами говорили о психологических трудностях привыкания к плаванью после жизни на суше. При этом замечено, что и обратный процесс – с моря на землю – тоже не легче. У Высоцкого этот момент тоже отражён. Помните, в песне "В день, когда мы, поддержкой земли заручась..." есть слова:
А кругом – только водная гладь. Благодать!
И на длинные мили кругом – ни души!..
Оттого морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в домашней тиши.
Ю.С. – Я всегда поражался, как Владимир Семёнович знал каждую профессию, которую описывал в стихах. Ведь не было у него ни морского образования, ни военного. И в тюрьме он не сидел, и МАЗ не водил. Но как же он всё знал. Вот и здесь опять – всё абсолютно точно сказано!
М.Ц. – Кстати, раз зашла речь об этой песне, мне хотелось бы спросить, верно ли сказано у Высоцкого в предпоследней строфе:
Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
Только пялит глаза – ошалел, обалдел:
Он увидел, как траулер встал на винты,
Обороты врубив на предел.
Правильно ли это? Разве может судно "встать на винты"?
Ю.С. – Ну, это, скорее, поэтический образ, но и он не из пальца высосан. Так говорят иногда те, кто любит ездить на моторных лодках и катерах. Видели, наверное, когда быстроходная лодка на полной скорости идёт, то её нос задирается высоко вверх и создаётся впечатление, что в воде только винт (то есть мотор). Вот это и имел в виду Высоцкий.
С.Г. – Отвлекаясь от морской тематики, замечу, что Высоцкий вообще, по-моему, любил такой образ, когда "врубил на полную катушку" ("И, врубив седьмую скорость, Светло-серый лимузин…", "Врубил четвёртую – и на балкон…"), "встал на дыбы" ("Здесь раньше вставала земля на дыбы…", "Женщины – как очень злые кони: На дыбы, закусит удила!..").
В.Ш. – Траулер ловит рыбу тралом, тащит за собой на верёвках, которые называются ваерами, сетку – куток, а специальные доски, в форме крыльев, широко раскрывают этот куток, чтобы бедная селёдка не улизнула. Сам не видел, но, говорят, раньше, когда ещё большинство рыбы не угробили, были такие случаи, когда от слишком большого количества зашедшей в трал рыбы траулер не только вставал на винты, а чуть не уходил ко дну.
М.Ц. – Думаю, что самая известная "морская" песня Высоцкого – это "Человек за бортом". Тысячи раз её слушал и всё-таки кое-что непонятно. Вот в самой первой строфе:
Был шторм: канаты рвали кожу с рук,
И якорная цепь визжала чёртом...
Разве может якорная цепь визжать, когда корабль в плаванье?
А.К. – На мой взгляд, ситуация выглядит так: судно снимается с якоря по штормовой готовности, всё делается максимально быстро. Какие канаты кожу рвали? Может быть, судно было ошвартовано кормой к стенке и дополнительно отдан носовой якорь. Чуть начало качать, и корма запрыгала на волне, стала дёргать швартовы своим весом. Отдали швартовы, начали выбирать якорь, дали ход (судно на ходу, но якорь ещё не закреплён и цепь скрипит). Высоцкий описывает нарушение техники безопасности (даже работали без рукавиц, извините моё занудство), при котором один из матросов упал за борт. Может быть, Владимира Семёновича поразило то, что ради виновника, "сукина сына", и судно остановилось, и шлюпку спустили, и согрели…
С.Г. – Я попробую предложить одну не бесспорную версию. Делаю предположение, что речь идёт о парусном судне. В пользу этого предположения говорит строка "…канаты рвали кожу с рук". (Тогда, кстати, и "вперёдсмотрящий" вписывается.) А если уж быть более точным, то это был парусник с паровой машиной ("И сразу – "Полный назад! Стоп машина…"") – такие суда были в ходу со второй половины 19 века, в эпоху перехода от паруса к паровым двигателям. В шторм на парусном судне нельзя убирать все паруса, чтобы не потерять ход. Но если ветер ураганный, то может возникнуть необходимость в плавучем якоре, который широко использовался как раз на малых судах ("с бака можно плюнуть на корму"). Этот якорь представляет собой кусок парусины, натянутый на каркас и на канате, а в нашем случае – на якорной цепи, буксируемый за судном. В этом случае якорная цепь визжать будет!
М.Ц. – Сергей, а ведь это находка в высоцковедении! До сих пор, кажется, никому не приходило в голову, что речь идёт о парусном судне. Но фраза "Вперёдсмотрящий смотрит лишь вперёд" действительно имеет смысл при описанном Вами варианте. Хотя и не исключаю, что Высоцкий всех этих деталей и не знал...
А.К. – У нас всегда были сигнальщики. Их, конечно, никто не называл вперёдсмотрящими, но их задача – именно смотреть вперёд. Удивительно, но ни современная техника, ни мощные машины не выручают на 100 процентов. В море человек больше верит своему глазу и слуху. Однажды мы чуть не столкнулись в собственном порту с пассажирским катером: и вахта на радиолокаторе была, и капитан на мостике, а заметил этот катерок такой вот "вперёдсмотрящий". И ни одна станция не сможет обнаружить человека за бортом – только человеческий глаз. Причём нужно понимать, что в открытом море есть шанс спасти упавшего человека до тех пор, пока за ним следят чьи-то глаза; как только он пропадает из виду – шансов практически нет, не из-за того, что он утонул, а просто его не найти за гребешками волн, даже маленьких.
А вообще-то я считаю, что на песни Высоцкого нельзя смотреть с точки зрения правильности употребления морской терминологии. Этот подход просто в корне неверен. "Корабли постоят и ложатся на курс…" Если эту строку по-морскому разбирать, то к ней масса претензий: корабли сначала проворачивают винты, выходят в створ, а уж потом ложатся на курс. Ну и что с того? Где-то Высоцкий не дотягивает до профессионального штурмана, а где-то он сказал так, как никогда бы не сказал капитан. Ценность строк Высоцкого совсем не в этом!
М.Ц. – Анатолий, разумеется, Вы правы, но согласитесь, что, не зная морской терминологии, невозможно понять, где у Высоцкого поэтический образ, а где – точная зарисовка с натуры, а знать бы нужно, чтобы лучше понять творчество Высоцкого. Вот, скажем, в ранних исполнениях песни "Человек за бортом" были строки:
Здесь с бака можно плюнуть на корму,
Узлов не много – месяц на Гавану...
Я знаю, что узел – это единица скорости, применяемая на море. Знаю, что бак – это носовая надстройка судна. Но зачем плевать на корму? Или таким образом даётся понять, что судно маленькое – дескать, с носа до кормы доплюнуть можно? И что означают слова "месяц на Гавану"?
Ю.С. – Речь идёт о том, что судно небольшого размера. "Месяц на Гавану" означает, что судно тихоходное и до Гаваны будет идти месяц.
М.Ц. – Ещё одна "морская" песня Высоцкого, о которой мы до сих пор не говорили, – это "Баллада о брошенном корабле" ("Капитана в тот день называли на "ты"..."). Там немало морских терминов...
С.Г. – Если термин "бак" понятен, то и "ют", наверное, тоже ("Прямо с бака на ют"). Это кормовая часть верхней палубы.
Грот ("Как пеньковые ванты на гроте") – самая высокая мачта на судне. А на самой вершине этой мачты (и на всех остальных мачтах тоже) укреплён небольшой приплюснутый шар, через который пропускается фал. Этот шар называется клотик – "Взята вершина – клотики вонзились в небеса!".
Не уверен, что всем понятен термин "ванты" ("Бесновались матросы на вантах"). Это снасти (растяжки), поддерживающие мачты. Все видели в фильмах, как матросы лезут на мачту – так вот, они лезут по вантам.
Разница между фрегатом ("Полевее, фрегат, – Всем нам хватит воды!") и корветом ("Плохо шутишь, корвет, Потеснись – раскрою!") в том, что фрегат крупнее и у него пушки расположены не только на верхней палубе, как у корвета, но также и на закрытой палубе.
М.Ц. – Ну раз уж Вы припомнили типы парусных судов, то прошу Вас, Сергей, сказать о бригах и каравеллах, упомянутых в песне "Был развесёлый розовый восход...".
С.Г. – Бриг ("Бриг двухмачтовый лёг в развороте") – ещё меньше, чем корвет: у него две мачты (у корвета – три). Каравелла ("Ломая кости вёслам каравелл") – трёх- или четырёхмачтовое судно. Было в ходу обычно у испанцев и португальцев, с которыми постоянно враждовали на море англичане и французы.
А.К. – Фрегаты строились для линейного боя, вооружение его, действительно, мощнее. Корвет, как правило, применялся для защиты торговых судов, охраны побережья. В эпоху фрегатов и корветов каравелл, думаю, уже не было, этот тип судна гораздо старее, парусно-гребное, и был ещё во времена Византии. Наверное, единственный случай в истории – Гангутское сражение при Петре I, где участвовали как парусные, так и гребные суда, но каравелл и там не было, были галеры. Причём, не соглашусь с Сергеем: каравелла несла 2-4 прямых паруса, а количество мачт у каравелл не классифицировалось (обычно 2-3), не играло роли. Та же "Санта Мария" Колумба поднимала четыре паруса. Ещё: в этом стихотворении есть строки "А у юнги от счастья качалась душа, Как пеньковые ванты на гроте". Грот (имеется в виду грот-мачта) – вторая с носа мачта на двухмачтовых (и более) судах.
С.Г. – После Колумба в испанском флоте каравеллы плавали ещё два века. С первой половины 16 века их постепенно стали вытеснять галионы – они были более вместительные (для перевозки золота) и лучше вооружены. Поэтому если делать привязку по времени в песне "Был развесёлый розовый восход…", то это где-то конец 17 века. Дело в том, что первое судно с женщинами ("Стояла девушка, не прячась и не плача…") прибыло на острова Карибского моря в 1665 году. А каравеллы до конца 17 века ещё встречались. Но что совершенно нельзя себе представить – так это присутствие женщины на борту ("Перекинулась за борт – и скрыла вода…") вообще, а при дележе добычи – тем более.
Ещё у Высоцкого встречаются названия промысловых судов: уже упоминавшийся траулер, а также сейнер ("Море бурное режет наш сейнер…"). Это рыболовецкие суда, на траулере рыбу ловят тралом, а на сейнере сетью.
Ещё две строки из известной песни:
Капитаны по сходням идут с танкеров,
С сухогрузов, да и с "пассажиров"...
Танкера – суда для перевозки нефтепродуктов; сухогруз (сухогрузное судно) предназначен для перевозки грузов, боящихся воды; "пассажир" – пассажирское судно. Пассажирские суда, совершающие рейс между определёнными портами, – лайнеры ("…он в тропики Плавал в чёрном смокинге, Лорд – трансатлантический лайнер").
Раз пошло такое активное обсуждение морской тематики, хочу спросить: а понятны ли, по вашему мнению, любителям такие строки Высоцкого:
Известно вам – мир не на трёх китах,
А нам известно – он не на троих.
Вам вольничать нельзя в чужих портах,
А я забыл, как вольничать в своих.
М.Ц. – Ну, я всегда понимал её в том смысле, что советский моряк должен был являть собой образец поведения на берегу, так что всяческие драки и выпивки исключались. Так?
Ю.С. – Про трёх китов Высоцкий, как мне кажется, тут не случайно вспомнил. На торговом флоте в советское время были такие "Правила схода советских моряков
на берег в иностранных портах". Первый помощник капитана (в народе – "помпа" или "комиссар") составлял "тройки", то есть на берег ты не мог сойти один – только в группе из трёх человек, где был старший. Бросить в увольнении друг друга было нельзя. Каждый должен был следить друг за другом. По возвращении на борт судна каждый отдельно докладывал помпе, что другие делали, что говорили, что покупали и т.д. Так что, как мне кажется, "три кита" – прямой намёк на "тройки".
С.Г. – Нас бог миловал – докладывать перпому не требовалось. Немного добавлю к сказанному Юрием. Первый помощник – это не моряк, это партийный работник, комиссар. Он занимался только идеологической работой. Во главе тройки ставился обязательно член партии. И вовсе не случайно число три: что знают двое – знают двое, что знают трое – знают все. И под "вольничаньем" понималось вовсе не "выбил окна и дверь", а, к примеру, просмотр порнофильма (это в те годы входило в "культурную программу" моряков) или покупка литературы по карате (тогда было массовое увлечение). За это грозило самое страшное наказание для моряка – закрытие визы. А открывалась виза по нескольку месяцев, проверялась вся твоя биография: по линии КГБ запрашивались все места, где ты жил, работал, учился. Если, к примеру, в студенческие годы тебе "посчастливилось" попасть в вытрезвитель, то даже через много лет визу ты не получишь.
Ю.С. – Даже покупка лишних (больше чем одних) джинсов была достаточной причиной для закрытия визы. Помните, как досматривал помпа на трапе после возвращения с берега?
М.Ц. – Кажется, мы вспомнили почти все песни Высоцкого на морскую тему. Вот разве что не говорили о песне "Четыре года рыскал в море наш корсар...".
А.К. – Я думаю, что слово "корсар" здесь должно быть взято в кавычки – это, видимо, название судна, и термин "судно рыскает" – совершенно нормальный флотский термин, штурманский термин, который означает, что судно бесконтрольно уходит влево-вправо от генерального курса из-за ветра или течения. Высоцкий немного сблизил бытовой смысл слова и флотский.
М.Ц. – Вероятно, Вы правы. А что Вы думаете о строке "...и затыкать пробоины телами"? Песня хоть и "морская" по теме, но написана она к 4-летнему юбилею Театра на Таганке. Видимо, Высоцкий снова сблизил, так сказать, сушу с морем – в театральной жизни ведь тоже бывают "нештатные ситуации"...
А.К. – Известны из истории случаи на уровне легенд, когда количество пробоин превышало количество пластырей (специальных деревянных блоков-подушек), и команда прижимала бревном к пробоине человеческое тело. Самое надёжное уплотнение.
С.Г. – Немного о "пиратской" терминологии. Само слово "пират", многократно встречающееся у Высоцкого, означает "морской разбойник". Они плавали "под флибустьерским черепастым флагом", который ещё назывался "весёлым Роджером". (Флибустьер – пират Карибского моря.) Но были пираты, которые получали "добро" на грабёж от государства, от царствующих особ. Так, капитан английского пиратского судна получал от своего государя поручительство, или жалованную грамоту, и мог беспрепятственно грабить испанские галионы и каравеллы, перевозящие золото из Нового в Старый Свет. И таких пиратов называли "корсарами". Причём поначалу "корсаром" называли лишь капитана пиратского судна, а позже это название перекинулось на всех пиратов. Эти пиратские суда ходили уже под государственным флагом.
И для меня строка "Четыре года рыскал в море наш корсар..." в прямом, "морском" смысле означает, что капитан пиратского судна (корсар) бороздит моря и выискивает вражеские корабли для разграбления. Думаю, что морской термин "рыскание" здесь не имелся в виду. А в переносном смысле, имея в виду, что песня написана к годовщине Театра на Таганке, – режиссёр Любимов, назначенный на эту должность (корсар, а не пират!), творит свои творческие дела, чем вызывает ужас тогдашних властей.
М.Ц. – О Владимире Высоцком мы поговорили, давайте теперь побеседуем о "Владимире Высоцком". Юрий, Вы ведь долго ходили на этом танкере? Расскажите о нём.
Ю.С. – Как известно, танкер "Владимир Высоцкий" был построен в 1988 году*1 на верфи в Риека (Югославия). Головное судно серии – "Илья Эренбург", а всего – четыре таких танкера (ещё "Хирург Вишневский" и "Леонид Утёсов").
С момента сдачи и по сегодняшний день пароход принадлежит Новороссийскому морскому пароходству ("Novoship Shipping Company") и работает под флагом Российской Федерации. Порт приписки – Новороссийск. Район плавания у танкера неограниченный, полная система автоматизации энергетической установки. Экипаж – 30 человек (на сегодняшний день). Где-то с 1992 года судно большую часть времени работает под американскими и канадскими фрахтователями, в основном осуществляя перевозку лёгких (пищевых) грузов – подсолнечное, кукурузное, конопляное и другие масла, спирт; также осуществляет перевозки между Европой и Южной/Северной Америкой лёгких взрывоопасных грузов (дизельное топливо, бензин). Небольшие размеры и осадка позволяют осуществлять судну доставку грузов в небольшие порты на реках США, Аргентины, Канады, Чили и др.
Будучи в 1991 году курсантом 3-го курса Новороссийской государственной академии, я попал на летнюю практику на "Владимир Высоцкий". Я и не предполагал тогда, что плановая четырёхмесячная практика может затянуться на 8 месяцев. Прибыл я на судно в порт Туапсе, где пароход стоял в судоремонтном заводе на плановом ремонте-освидетельствовании. Закончив все технические дела, мы загрузились дизельным топливом и направились в порт Роттердам, откуда пошли в Севастополь. Где-то 2 месяца мы работали на линии Севастополь–Роттердам с заходами в Геную, Италия.
Далее, нас зафрахтовали итальянцы, мы опять загрузились "дизелькой" и отправились в Южную Америку в небольшой порт Аргентины на реке Парана, недалеко от Буэнос-Айреса. После этого, попав под фрахт американцев, судно работало по портам Южной Америки (Аргентина, Чили, Перу, Бразилия) и Центральной Америки (Никарагуа, Панама). Два раза прошли Панамским каналом. Незабываемое зрелище! И, наконец-то, мы оказались в американском порту Новый Орлеан, загрузились там очень дорогим арахисовым маслом (до сих пор помню запах) и пошли на Геную, где Ваш покорный слуга и списался с парохода, оставив за спиной тысячи пройденных миль и восемь с половиной месяцев рейса.
Когда я попал на пароход, то, конечно, мне было интересно узнать побольше об истории его создания. К счастью, на судне ещё работали некоторые члены экипажа, которые были на нём с момента приёмки. Они и рассказывали мне немного о судне.
Скажу сразу, что попасть в экипаж новейшего судна с таким названием в 1988 году было непросто. Отбирали лучших в пароходстве. Экипаж, прибывший в Риеку, был удивлён вниманием завода и местных жителей к данному судну. Все в Югославии знали, кто такой Высоцкий, и спуск на воду судна, названного в его память, был огромной честью для самих югославов. На торжественную церемонию спуска судна прибыли Нина Максимовна Высоцкая и Марина Влади. Соответствующая фотография есть в кают-компании судна. Они совместно разбили традиционную бутылку шампанского о борт судна. По предложению руководства Новороссийского пароходства и членов экипажа и с согласия мамы и супруги поэта на судне была сделана специальная "каюта Высоцкого". Она так и называлась и была расположена на верхней палубе, рядом с каютами капитана, старшего механика и начальника радиостанции.
Мама Владимира Высоцкого принесла личные вещи поэта (плащ, галстук, старый костюм), которые висели в каюте на плечиках и как бы говорили, что Владимир Высоцкий только что вышел покурить и скоро вернётся. Кроме того, все стены каюты были обклеены афишами с выступлений Высоцкого (спасибо Марине Влади!). Это и был небольшой музей – дань памяти Поэту на пароходе его имени.
Что ещё сказать? Во всех портах, где мы были, приходили люди, которые пришли посмотреть именно на "Владимира Высоцкого". Это имя было у всех на слуху. И, честное слово, было приятно отвечать по радио на вопрос: Какое судно? – "Владимир Высоцкий"!
М.Ц. – Напоследок хочу вернуться к той песне, с которой мы начали нашу беседу. Точнее, к повторяемому рефреном выражению "рубить концы". Юрий отметил, что выражение старинное, Анатолий сказал, что выражение употреблено в переносном смысле, заметив, правда, при этом, что пару раз сам попадал в ситуацию, когда приходилось рубить концы в самом прямом смысле этого слова. Предположу, что Высоцкий, по крайней мере, слышал о таком маневре, читатели же, далёкие от морской жизни, практически наверняка об этой внештатной ситуации не знают. Вадим Евгеньевич, прошу Вас, расскажите об этом.
В.Ш. – Действительно, команда применяется редко и только в экстренных случаях, когда швартовы необходимо срочно отдать, а их зажало или они так надраены, что их невозможно скинуть безопасно с кнехта или пала. Рубят просто. Подкладывают деревянный брус, берут острый большой тяжёлый топор, дают его здоровому матросу или боцману, и тот одним ударом, со всего маху, со всей дури должен его перерубить, причём именно одним ударом. Если одним ударом не получится, то, скорее всего, – и это в лучшем случае – будет перелом предплечья.
Думаю, по смыслу песни, что Высоцкий заменил слово "отдать" на "рубить". "Отдать концы" – штатная флотская команда, но у гражданского человека, не связанного с морем, она вызывает другие ассоциации, т.к. в повседневной жизни означает то же, что и "гикнулся", "отдал Богу душу" или "почил в бозе".
"Рубить концы" – совсем другое, необычное, звонкое сочетание слов и в повседневной сухопутной жизни означает принятие окончательного, важного и бесповоротного решения. Думаю, именно поэтому оно попало в песню.
Кстати, если действительно приходиться "рубить" концы, то капитан не улыбается, не до этого.
М.Ц. – Уважаемые моряки, примите мою искреннюю благодарность от имени читателей, для которых благодаря вам открылся новый смысл в старых песнях Владимира Семёновича Высоцкого!
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
