|
На первую страницу сайта "Владимир ВЫСОЦКИЙ. Каталоги и статьи"
К оглавлению раздела
Дата публикации – 17.09.2014 г.
О Владимире Высоцком вспоминает
Анатолий Фёдорович БЫШОВЕЦ
М.Ц. – "Но недаром клуб "Фиорентины" предлагал мильон за Бышевца", – написал Владимир Высоцкий. Вы же были знакомы с Высоцким лично?
А.Б. – Был, да. Мы познакомились с ним после спектакля, который "Таганка" давала в Киеве в Театре оперетты.*1 Это был спектакль "Пугачёв", где Высоцкий играл Хлопушу. Там был небольшой фуршет после спектакля, мы встретились, поговорили. На следующий день договорились встретиться в кемпинге, где можно было отдохнуть и попариться в сауне. Завязались отношения... Начали общаться, потом на следующей нашей встрече он сказал: "Я написал песню о тебе".
Матч с "Фиорентиной" был для нас очень важным, кульминационным.*2 Сыграли вничью. "Фиорентина" была очень сильна. Там и Амарилдо*3 играл, и много кто ещё. Матч был удачным для меня. Таким, знаете, бенефисным, – когда всё идёт и всё на мне замыкалось. После этого матча Качалин*4 пришёл в раздевалку и был в восхищении. Это редчайший случай, чтобы тренер сборной пришёл в раздевалку клубной команды.
После окончания игр – клубных команд или сборных – были встречи команд. Встречались руководители, накрывался стол. И между руководителями "Динамо" и "Фиорентины" действительно был такой разговор. Они просили обозначить сумму. Я Володе говорю: "А ты откуда это знаешь?" Он мне: "Ну, я-то знаю..." Разумеется, всё это было совершенно несбыточно. В то время уехать за рубеж и играть там было абсолютно невозможно.
М.Ц. – Как протекало ваше общение? О чём шли беседы?
А.Б. – Общение, в целом, не сводилось к футболу. У меня даже сложилось впечатление, что для него был важен не столько спорт, сколько спортсмен, человек, личность, что за этой личностью стоит. А я любил театр, много ходил в "Современник", в театр Сатиры, на Таганку. Ну и к тому же, у нас было много общих знакомых. Я был хорошо знаком с артистами, а он очень дружил с Валерой Ворониным.*5 Так что у нас было много общего.
Он был очень естественным и умел расположить к себе, так что раскрывались какие-то сферы, когда чувствуешь себя очень легко и общаешься с удовольствием. Очень важное качество у Высоцкого было – умение слушать, он располагал к общению.
Встречи были эпизодическими, конечно. Последний раз мы встретились в Шереметьево, Володя провожал Марину. Это было незадолго до его печального конца.*6 Я тогда уже был тренером. Он ко мне подошёл и говорит: "Я сейчас Марину провожу, мы посидим".
Вы знаете, у меня осталось такое впечатление, что провожая Марину, он как будто прощался ещё с чем-то. По тону, по всему это чувствовалось. Он говорил что-то, а взор его был уже где-то далеко. Я не мог понять этого. Какая-то прострация была заметна, читалась, а, с другой стороны, был обычной разговор: "Вот, вы едете играть... А вот у нас в театре..." Но какая-то драма всё время присутствовала, но я, честно говоря, это всё уже потом осознал, а на тот момент просто казалось, что вот Марина уезжает и что-то между ними произошло.
Ещё один момент такой... Многие пишут про всевозможные проблемы, которые были у Володи. Выпивка там и так далее... Но мне повезло. Когда мы с ним общались, он ничего не употреблял, и все беседы были трезвыми и не пустыми, а содержательными. Может быть, это было связано с тем, что Володя был старше, и ему удавалось направлять эти беседы так, что для меня эти разговоры были очень обогащающими. Это не просто было: "Привет! Как дела?" – когда собеседнику твои дела совершенно неинтересны, а наоборот – может быть, нужна какая-то помощь?
М.Ц. – Ваши встречи были случайными или вы заранее договаривались?
А.Б. – Обычно это были встречи в Москве после спектаклей. Я не могу сказать, что мы были близкими друзьями, но я и не могу сказать, что мы были случайными знакомыми. Когда он в Шереметьево подошёл ко мне, то я понимал, что это – не просто дань вежливости. Можно кивнуть, можно поздороваться, – а можно и подойти. Для меня это очень важно.
В Высоцком подкупала тонкость восприятия жизни, он очень чувствовал нерв всего происходящего. Подкупало его общение с людьми, ведь помимо того, что мы с ним общались, рядом же были и другие люди. В той же сауне, о которой я говорил. Как он вёл себя по отношению к людям, к тем, кто был рядом – начиная от тех, кто простыни подавал. Я же понимаю, что испытывали люди, которые должны были нас обслуживать, а Высоцкий вёл себя очень просто и естественно, несмотря на такую значимость.
"Клуб "Фиорентины" предлагал мильон за Бышевца"... Это была цена игрока. Миллион в то время – это были большие деньги. Но есть в песне другая фраза, которая, как мне кажется, объясняет, почему ему было интересно со мной. Это он высказал в следующей фразе: "Что ж, Пеле, как Пеле". Это уже не цена в деньгах. Это уровень мастерства и какие-то качества футбольные, которые близки к гениальности. И вот он меня ставит рядом с Пеле. Как мне кажется, это отношение ко мне, как к личности, которая себя проявила в своём деле.
Вообще, общаясь с таким человеком, как Высоцкий, или играя в одной команде с Яшиным, ты понимаешь, что ты в какой-то степени себе не принадлежишь. Отказать в автографе или пройти мимо чего-то в жизни уже нельзя, поскольку и для того, и для другого дружба была не в том, что друг поможет тебе, а в том, что сделаешь для друга ты. Вот у меня такое восприятие Высоцкого.
У нас было с Высоцким совпадение нравственное и интеллектуальное, но я не мог разделить с ним всего остального. Я не тусовщик. Чтоб Вам было понятно, расскажу историю одну. У нас была игра с австрийцами, и я забил мяч "ножницами" через себя.*7 Потом мы решили отметить эту победу, и Игорь Численко*8 сказал: "Проставишь". Ну, нет вопросов. После игры поехали в Сандуны, а потом – в "Советскую". Ну посидели, а вечером нужно ехать на базу. Сели в автобус, тренер приходит, а я, естественно, выпил. Он говорит: "И что же ты выпил? Водочки?" Я говорю: "Нет, шампанское". А мне 22 года было. Он говорит: "Ну, ничего. Это бывает".
Так что в ситуациях, где присутствует алкоголь, мы с Высоцким не общались, но самое главное – нам это и не нужно было, чтобы раскрепоститься и раскрыть себя.
М.Ц. – Высоцкий когда-нибудь выступал на базе сборной СССР или на базе киевского "Динамо"?
А.Б. – Нет, не было такого. Вот в сауне он был с гитарой.
М.Ц. – Кстати, в той сауне с вами был кто-то из "Динамо"?
А.Б. – Нет, там были только мы с Высоцким, Борис Хмельницкий с "Таганки" и два моих товарища, но они к футболу отношения не имели.
М.Ц. – Высоцкий за какую-нибудь команду болел?
А.Б. – Вы знаете, он не болел. Я не думаю, что он знал футбол и понимал его. Мне даже пришлось рассказать ему, кто такой Амарилдо. Так что болельщиком он не был, но спорт был для него искусством. Стрельцов, Численко, Бобров – для него это было восприятие искусства. Вот меня спрашивают: "Когда футбол делается зрелищем?" Я говорю: "Когда он становится искусством. Когда ты наслаждаешься техникой, дриблингом, глубиной мысли футбола". Может быть, Высоцкому ближе других команд было "Торпедо"...
М.Ц. – Это, действительно, очень может быть. Однажды Высоцкий был в гостях у бывшего центрфорварда "Торпедо" Александра Пономарёва.*9 И там он сказал – это на фонограмме осталось, – что Пономарёв был любимым игроком его детства.
А.Б. – Пономарь был нападающим таранного типа. Нельзя сказать, что он был очень разносторонним игроком в смысле техники или тактики, но то, как он действовал при завершении атаки, – это было уникальное явление.
М.Ц. – Не зря же столько голов забил, играя за достаточно среднюю команду. Видимо, это Высоцкому и нравилось.
Большое Вам спасибо Анатолий Фёдорович!
А.Б. – Это Вам спасибо. Вы меня вернули на много лет назад, и это доставило мне огромное удовольствие.
12.09.2014 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2014)
_______________________________________________
<<< (обратно к тексту)
|
